В политике появился новый фактор, полностью меняющий расклад сил в мире: атомная бомба. В то же время были созданы Организация Объединенных Наций и Совет Безопасности ООН, призванные регулировать международные отношения.
«У нас есть шанс избежать ошибок предыдущих поколений и установить прочный мир» (У. Черчилль)
Победа вовсе не означала для Уинстона окончания борьбы. Он по-прежнему видел свою миссию в защите Британии, и его очень беспокоила оккупация Советами Восточной Европы, тем более что ни британцам, ни американцам не удалось отстоять идею проведения в захваченных странах свободных выборов. Кроме того, Черчилля тревожили уязвимое положение Британии, которая без поддержки американцев не могла выставить сколько-нибудь значительного сухопутного контингента против Советской армии, и амбиции Сталина.
Эти вопросы – оборона страны и участие в установлении нового мирового порядка – занимали премьер-министра куда больше, чем внутренние проблемы. Включившись в политическую борьбу, он сосредоточил свою избирательную кампанию 1945 года на противостоянии «социалистам», то есть представителям лейбористов. За годы войны, однако, британцы успели оценить многие «социалистические» нововведения, включая равенство в распределении благ между богатыми и бедными. Кроме того, Уинстон перегнул палку, заявив, что любое социалистическое правительство рано или поздно будет вынуждено прибегнуть к какой-либо форме гестапо. В итоге на выборах, состоявшихся в июле 1945 года, консерваторы с треском проиграли, лейбористы же, напротив, получили большинство мест в парламенте. Уинстон с тяжелым сердцем подал в отставку. Его пыл в мирное время вновь показался согражданам неуместным…
«НЕЛЬЗЯ РАССЧИТЫВАТЬ, ЧТО РОССИЯ БУДЕТ НАШИМ АКТИВНЫМ ПАРТНЕРОМ В ПОДДЕРЖАНИИ МИРА ВО ВСЕМ МИРЕ. ОДНАКО В КОНЦЕ ВОЙНЫ РОССИЯ ОСТАНЕТСЯ В ПОЛОЖЕНИИ ГОСПОДСТВУЮЩЕЙ ДЕРЖАВЫ, ОКАЗЫВАЮЩЕЙ ВЛИЯНИЕ НА ВСЮ ЕВРОПУ»
(У. Черчилль)
В ноябре 1945 года Черчиллю исполнился семьдесят один год. Он оставался лидером оппозиции и членом парламента. Но всю свою энергию, коей у него по-прежнему было в достатке, он вновь направил на внешнюю политику, а именно на предотвращение угрозы всему свободному миру, которая, по его мнению, исходила от Советского Союза. С точно таким же упорством, с которым в 30-х годах он твердил об опасности нацизма, Черчилль теперь утверждал, что на планете появился новый очаг тирании и деспотизма, а значит, третья мировая война может стать ужасающей реальностью в ближайшие годы.
Квинтэссенцией его взгляда на будущее послевоенного мира стала знаменитая Фултонская речь, с которой и поныне принято вести отсчет холодной войны. В ней впервые прозвучало хлесткое выражение «железный занавес», мгновенно облетевшее мир. Черчилль утверждал, что сохранить мировое равновесие возможно, только если Британия и США единым фронтом выступят против новой угрозы. Речь эта была принята неоднозначно. Антикоммунистическая истерия еще не охватила США, и многие увидели в мрачных пророчествах бывшего премьер-министра очередное кликушество, а то и желание натравить Соединенные Штаты на Советский Союз.