Вот, стало быть, какая она, «помощь братскому Донецку»… Впрочем, а что он еще ожидал увидеть после Чечни?
— Нет! — сказал Филин.
— Что нет!? — слегка подохренел кадровик.
— То самое. Рапорт на тебя писать, конечно, не буду, но еще раз вякнешь, споткнешься о порог и останешься без зубов…
Прапор задумался…
— Теперь понятно, откуда такое личное дело. Из идейных, стало быть?
— Я солдат, а не бизнесмен…
— Ладно, тебе решать. Где-то даже таких как ты уважаю. Зайди минут через десять, назначение будет готово…
Через четверть часа уже не прапор, а толстый сержант выдал Филину предписание на строевой отдел одной из бригад. По прибытию он, уже без вопросов о пожеланиях, был поставлен на должность командира обычного линейного взвода, который посменно держал опорник в районе Ясиноватой.
Обитатели спальных районов отправились в центр изображать демонстрацию, и окраины Донецка будто вымерли. Назгула это не удивило. Его горловское детство пришлось на конец восьмидесятых — начало девяностых. Тогда, точно так же как и сейчас, работники шахт и госпредприятий по разнарядке собирались в праздничные колонны, а те, кого бог миловал, сидели с пивом, прилипшие к телевизорам. Только парад смотрели, конечно, не местный, а общесоюзный, проходивший в Москве.
Неброский дом, расположенный в километре от объекта, с двумя гаражами и просторным двором, был арендован еще за месяц и служил основной технической базой группы. Сюда доставлялись оборудование и снаряга, которые Назгул принимал, а потом раскладывал в тайниках для Шульги, Дайми и Галла.
Назгул прикрыл дверь гаража, включил свет и еще раз внимательно осмотрел подготовленную машину. Российский внедорожник УАЗ-патриот, в меру ушатанный, для пущего эффекта покрытый специальным спреем, имитирующим дорожную пыль и грязь.
Спрей он выписал из Америки, где внедорожники не были как в постсовке, статусными машинами. Раскатывать на каком-нибудь Гран-Чероки, сверкающем после мойки, там считается дурным тоном, а потому любой уважающий себя житель Мериленда или Огайо, чтобы не смеялись соседи, старательно покрывает машину искусственными признаками езды по бездорожью.
Помимо "грязи" весь остальной камуфляж был в порядке. Бортовые надписи «МЧС ДНР оперативная» держались крепко, но если взяться за край, можно сорвать одним движением. Номера "государственные", подсмотрены у реальной машины, изготовлены в Киеве. Документы в бардачке тоже аутентичные, выдержат любую проверку. Внутри небольшой арсенал. Для достоверности — пара АКСУ, которыми вооружены местные чрезвычайщики, для работы, конечно, не приведи господи, привычные и надежные Хеклер-унд-Кохи, Глоки и несколько разовых портативных гранатометов.