– Миссис Эннинг, мы нашли великолепнейшую челюсть! – вскричал он. – Вот, потрогайте зубы, они ровные, как зубья в расческе. Обещаю вам, Мэри не потратит из-за меня времени даром. Мы с ней стоим на пороге грандиозного научного открытия!
– Мне нет никакого дела до ваших научных открытий, – проворчала мама. – Мне надо думать о репутации своей дочери. Наша семья и так достаточно натерпелась. Нам ни к чему, чтобы ее перспективы пошли прахом из-за джентльмена, который не думает ни о чем другом, кроме как о том, что он может ее поиметь.
Мистер Бакленд повернулся и посмотрел на меня так, словно никогда раньше не думал обо мне подобным образом. Я вспыхнула и ссутулила плечи, чтобы скрыть свои груди. Потом он уставился на собственную грудь, словно внезапно решил пересмотреть свое поведение. Это выглядело комично.
Мама начала пробираться обратно по пляжу, огибая лужи.
– Пойдем, Мэри, – бросила она через плечо.
– Подождите, мэм, – окликнул ее мистер Бакленд. – Пожалуйста. Я глубоко уважаю вашу дочь. Никогда не захотел бы испортить ее репутацию. Проблема состоит в том, что мы остаемся с ней наедине? Если так, то ее легко уладить. Я найду для нее компаньонку. Если я спрошу об этом в «Трех чашах», они, уверен, смогут нам кого-нибудь предоставить.
Мама остановилась, но не обернулась. Она думала. Да и я тоже. Мамины слова пробудили у меня мысль обо мне самой, которую я никогда по-настоящему не обдумывала. У меня были перспективы. Мною мог заинтересоваться джентльмен. Возможно, я не навсегда обречена на бедность и нужду.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Если с вами нет мисс Элизабет или меня, вы берете с собой кого-нибудь еще. Пойдем, Мэри.
Я подняла свою корзину и молоток.
– Но, Мэри, как же быть с этой челюстью? – Мистер Бакленд выглядел слегка обезумевшим.
Я шагнула обратно, чтобы взглянуть ему в лицо:
– Попытайтесь сами, сэр. Вы долгие годы собираете окаменелости, так что во мне не нуждаетесь.
– Но я нуждаюсь, Мэри, нуждаюсь!
Я улыбнулась. Покачивая корзиной, я повернулась и последовала за мамой.
Вот так Фанни Миллер вернулась в мою жизнь. Когда мистер Бакленд зашел за мной на следующий день, за спиной у него вертелась Фанни, выглядевшая такой же жалкой, как кучер под дождем. Она не сводила глаз со своих туфель, шаркая ими по булыжникам Кокмойл-сквер, чтобы отчистить их от грязи. Подобно мне, она превратилась в юную женщину с правильным овалом лица, которое было обрамлено поношенной шляпкой, отделанной голубой лентой под цвет ее глаз. Несмотря на вполне затрапезный вид, она все же была такой хорошенькой, что мне захотелось отвесить ей пощечину.