.
В те годы в Академии зародилась новая традиция. После зарубежной поездки ученый выступал с отчетом на президиуме, затем перед коллегами в своем институте. Кашкай на эту часть своей работы, связанной с выездом за рубеж (а это в те времена являлось событием), смотрел несколько шире. Он считал обязательным поделиться своими впечатлениями в лекториях общества «Знание», а затем рассказать о стране пребывания в печати, на радио и телевидении. В этом не было ни грамма саморекламы. Просто в нем говорила другая черта характера — склонность к распространению знаний. Сегодня, в век Интернета, спутниковой связи, эта привычка ученого кажется странной. Но 50 лет назад, и я это хорошо помню, послушать Кашкая, да и других, кто возвращался из дальних странствий, собирались у экранов телевизоров, приемников, в клубах. Газеты с подробными рассказами о жизни в Мексике, США, Англии и многих других странах расхватывались, как детектив с продолжением.
* * *
По природе своей Кашкай был путешественником. Стоит подчеркнуть — не туристом, а именно путешественником. Хорошо известно, что многие представители научной интеллигенции с удовольствием выезжали за границу и плохо знали свою республику. Кашкай верхом на лошади объездил Кельбаджары, Карабах, изучил до мелочей Нахичевань, не говоря уже о Гяндже, Дашкесане, всей западной области и севере Азербайджана. С молотком в руках бродил он по горным тропам Дашкесана, Загатал. Казалось бы, нефть не его профиль, а на Апшероне не было такого уголка, где бы он не побывал.
О сибирских, уральских и донбасских экспедициях мы уже говорили. Ему было уже далеко за пятьдесят, когда поступило приглашение принять участие во Всесоюзном совещании вулканологов (к этому времени маститый петрограф и минеролог всерьез занялся проблемами вулканов, исходя из того, что они являются важнейшими поставщиками информации о тайнах Земли). Все бы ничего, да вулканологи решили собраться в Северо-Курильске. Петропавловск-на-Камчатке был выбран местом проведения совещания в связи с тем, что советские ученые поставили перед собой цель посетить район действующего вулкана Эбеко.
Узнав об этом, Кашкай немедленно вылетел на Курилы. Мало кто из азербайджанских геологов добирался до этого края. Кашкай провел здесь несколько недель поздней осенью. Вместе со своими коллегами из Москвы и Ленинграда, под свирепым камчатским ветром он пробирался к подножию сопки, собирал куски лавы.
Это был тот случай, когда непреодолимое любопытство истинного ученого, перед которым меркнут все остальные соображения, толкает его иной раз на шаги, безрассудство которых становится ясным с течением времени.