… далеко не всегда именно полиция курирует революционеров! Бывает, что и наоборот… Впрочем, ничего нового.
Устойчивость Власти, казавшаяся доселе незыблемой, начала вызывать сомнения у хоть сколько-нибудь умных людей. Аристократии же, с дворцами в Ницце и родственными связями при Дворах европейских монархов, в жандармерии, а тем паче в полиции, очень немного.
Революционеры же, опираясь на ресурсы Кантонов, могут предложить чиновникам от МВД достаточно интересные условия…
…вплоть до гражданства и небольшой, но всё ж таки пенсии! За заслуги перед новым Отечеством.
С другой стороны, в полиции и жандармерии достаточно людей, озлобившихся до крайностей, потерявших при терактах товарищей, а то и родственников. Хватает и садистов, руки у которых в крови по локоть ничуть не фигурально.
Пытки стали обыденностью, постоянно всплывают истории совершенно Средневековые – с изнасилованиями, убийствами, постоянными избиениями. Но и революционеры в долгу не остаются, так что профессия тюремного надзирателя или человека, так или иначе причастного к этой системе, стала одной из самых опасных.
С казаками, несмотря на их активное участи в подавлении протестов, тоже не всё гладко. Далеко не все лампасники горят желанием подавлять народные волнения, и хотя с «инородцами», «Русью поганой» и «лапотными мужиками» чувствуют солидарность очень немногие, но… а нужно ли казакам подавлять волнения? В принципе?
Пока казачество хранит верность Престолу, но тихие обмолвки о Казакии[93] уже начались и слышатся всё чаще. Разговоры эти давние, вековые, но дальше невнятных мечтательных разговоров дело не шло. А теперь…
… изменилось очень многое! Недовольство властями у казаков тлело всегда, и как это бывает, собственные привилегии виделись им чем-то несущественным и сами собой разумеющимися, а вот неизбежное проникновение «Руси поганой» на Дон, да вкупе с разрешением властей приобретать там земли и дома, воспринималось как неслыханное покушение на святая святых!
А ведь были и настоящие причины для недовольства! Отделённый от Кубанского войска Черноморский край, который стали заселять армянами. Двенадцать казачьих станиц Ставропольской бригады переведёно в крестьяне. От Оренбургского Войска была отделена западная часть Самарско-Оренбургской линии, а казаки тоже переведены в крестьяне.
… и так повсюду. Достаточно сказать, что станичные[94] казаки к концу правления Александра Второго исчезли как класс! Мало?!
Что с того, что для расказачивания были веские причины, что иррегулярные войска, будь они хоть трижды из «потомственных», всяко хуже регулярных, даже из лапотных мужиков? Что Кубань завоевали не казаки, а Суворов со своими «чудо-богатырями»!? Да и обороняли Кубань не только казаки, но и русские солдаты… Обида часто иррациональна, да и пословица о бревне в собственном глазу неспроста появилась!