Так что даже ружья, совершенно исправные и отменно вычищенные, были составлены…
… в пирамиды, и находились аккурат между наступающими гуркхами и мужиками, занимающимися дорожными работами на благо общины. Всего оружия под рукой – два револьвера на поясах у молодых парняг, привешенных скорее для пущей важности и желания пофорсить перед девками.
Один из них, чорт знает как, но успел выхватить револьвер…
… и тут же упал с пулей в груди, хрипя и булькая кровью, страшно суча ногами и отходя посреди растерявшихся односельчан. Его товарищу тяжёлая винтовочная пуля снесла полчерепа, брызнув кровью и мозгами на стоящего рядом отца.
Единый миг…
… и растерянный, перепуганный немолодой мужик, только что стоявший с ужасом в помертвелых глазах, метнул топор, и что характерно…
… попал! Пусть обухом, но низкорослому монголоидному крепышу хватило, и череп гуркха раскололся ничуть не хуже, чем от винтовочной пули! Хрясь… и мозги наружу.
– А-а! – как в руках того мужика оказалась мотыга, было решительно непонятно, но вот он уже бежит на гуркхов, не помнящий себя берсерк из Центрального Нечерноземья.
– Jai Mahakali, Ayo Gorkhali![113] – заорали в ответ десятки глоток.
… и один из стоящих впереди солдат, выдернув из ножен огромный кривой нож, прыгнул навстречу мужику. Остальные гуркхи, что характерно, стояли! Поединок. Короткая сшибка…
… и кукри разрубил мужику грудную клетку – так, что сахарно блеснули разрубленные рёбра, тут же окрасившись кровью. А мотыга всё равно опустилась на голову гуркха, дробя кости в крошево, и ещё, ещё… пока другие солдаты исступлённо рубили ножами уже мёртвого по сути человека.
Наверное, эти несколько драгоценных секунд и вытянули ситуацию, сделав её не вовсе уж безнадёжной, подарив мужикам время, чтобы хоть немного придти в себя. И вот уже на дороге сцепились в рукопашной воины из Непала с кривыми ножами и винтовками, и русские мужики – с чем придётся. Две, может три секунды замешательства, и люди смешались, сцепившись в смертном бою.
Выстрелы слышались редко, и Бог весть, была ли причиной этому теснота схватки, или же озверение, которое принято называть «упоением» боя! В воздухе повис тяжёлый запах крови, распанаханных животов, рвоты и фекалий.
Всё случилось так быстро, что осознать происходящее мужики вряд ли успели, но уже ввинчивался в уши бабий вой, и всем было кристально ясно, что отступать – нельзя! Обе стороны старательно расчеловечивали противника, но гуркхов даже британская пропаганда рисовала «кровожадными дьяволами», ибо основная их функция – карательная!