– В вашем умении молчать, – продолжаю я, – равно как и в том, что все вы – патриоты нашей страны, сомневаться невозможно. Но и у стен есть уши, а какой-нибудь наблюдательный, но излишне болтливый техник может обратить внимание на ваше приподнятое настроение, а там…
Пожимаю плечами и приваливаюсь к толстому стволу жакаранды, вызвав ненароком дождь из опадающих лепестков, покрывших наши головы и плечи.
– … не мне вас учить подпольной и оперативной работе. Вы и сами знаете, из каких мелочей складываются порой догадки, а то и неопровержимые факты.
– Мы понимаем, – сказал за всех Иванов Первый, лидер социал-дарвинистов, – по крайней мере…
Он, усмехнувшись, ожёг мимолётным взглядом Калинина.
– … большинство из нас.
Михаил Иванович катнул желваками, но смолчал. Выставлять себя скандалистом сейчас – значит, сильно подорвать свою репутацию, притом даже не политическую, а человеческую. По меньшей мере – человека разумного.
– Замечательно, – киваю, улыбаясь отработанно – как человек, зверски вымотавшийся и потому не замечающий нюансов. Нельзя их сейчас замечать… По крайней мере – мне.
– В таком случае, граждане, – продолжаю разговор, на миг прикрывая глаза и показывая усталость несколько большую, чем есть на самом деле, – приступим! Базовая часть операции, её скелет, разработана в штабе ВВС Кантонов, а вот обрасти ей мясом предстоит прямо сейчас! Итак…
* * *
… на город падали тяжёлые снаряды. Нечасто, да и не каждое попадание наносило значимый урон. Но если уж попадание было…
… рушились многоквартирные дома, рассыпаясь осколками кирпича и щепой. Лопалась мостовая, а куски асфальта и брусчатки выбивали окна в близлежащих домах, пятнали стены… а если не повезло – людей. Горели склады и промышленные здания, частные и муниципальные домовладения, вонью от сгоревшей взрывчатки надолго пропитывалось всё вокруг.
Пожарные из добровольческих пожарных дружин, не дожидаясь окончания обстрела, раскатывали рукава, сцепляя их с пожарными гидрантами, растаскивали завалы, и очень часто – гибли. Но ещё чаще – спасали людей.
А люди – с надеждой смотрели в небо, вслушивались и – ждали авиацию, с приходом которой весь этот ужас очень быстро завершался. Авиация же запаздывала…
… гул моторов в небе послышался много позднее, чем обычно, и в этот раз он звучал намного солидней. Фехт-генерал Гиляровский решил ударить по Британской эскадре наотмашь, всеми имеющими силами, будь то собственные резервисты, изрядно истаявшие за предыдущие дни, или пилоты Иудеи.
В этот раз британцы не совершили ошибки, чрезмерно растянув свои ряды и оставляя корабли на периферии боевого построения по сути без прикрытия. Выстроились они довольно таки причудливой геометрической фигурой, и так, чтобы у каждого линкора и броненосного крейсера оказалась своя свита, рассредоточившаяся вокруг и задравшая орудийные и пулемётные стволы к небу.