Мы ничего не отвечаем.
– Я хочу быть правительством.
Меня так и подмывает спросить его: «Всем правительством целиком, Оден?», но я молчу.
– Знаете, – со вздохом произносит Оден, – я сегодня разговаривал с Оливией.
Я поднимаю голову. Картер тоже.
– Я позволил ей объяснить, почему она меня отвергла. И теперь чудесным образом мне стало намного лучше. Мои чувства задеты, не поймите меня неправильно, но теперь я знаю, что ее отказ больше связан с ее прошлым, чем непосредственно со мной.
Кажется, что он пытается убедить меня поговорить с Картером, и мне это не нравится.
Раздается звонок. Мы так и не решили, кто будет играть Кеннеди или «правительство», так что мы по-прежнему отстаем. Оден вздыхает, собирает свои вещи и уходит.
Я в спешке хватаю учебники, потому что не хочу выходить из кабинета вместе с Картером. Но, хоть мне и удается выскочить первой, он нагоняет меня в коридоре.
– Куинн, – говорит он, беря меня за руку. Я едва не шиплю от его прикосновения. Он поднимает руки вверх. – Прости! – Но он продолжает идти рядом со мной. – Я хочу извиниться. Я вторгся в твое личное пространство и легкомысленно воспользовался твоим доверием.
Дыра болит и пульсирует.
Мы уже у выхода, и он придерживает передо мной дверь. Потом мы вместе идем к парковке, обходя группы школьников. Тем не менее он держится рядом со мной.
– И еще я хочу извиниться за то, что не пытался понять твои чувства и пытался приуменьшить значение того, что я сделал с тобой. Я поступил ужасно. Это было не просто неуважительно, а жестоко и… гадко.
Должно быть, поэтому я и чувствую такое отвращение.
– Но я готов сделать что угодно, чтобы загладить свою вину перед тобой. Я хочу вернуть твое доверие и думаю, что единственный способ для этого – полностью раскрыться перед тобой.
К этому времени мы уже доходим до машины. Я открываю заднюю дверь и закидываю учебники и рюкзак на заднее сиденье.
– Я должен быть предельно откровенным, обнажиться перед тобой, – он поспешно объясняет: – Не физически, а эмоционально, как я заставил тебя открыться передо мной.
Я смотрю на тротуар между нами. Его тело загораживает от меня водительскую дверь. Я хочу обойти его, сесть в свою машину и уехать.
Он, должно быть, читает мои мысли, потому что тут же отходит и открывает мне дверь.
– Потому что сегодня я осознал – именно это я и сделал с тобой. Я вынудил тебя обнажиться передо мной прежде, чем ты была к этому готова. И мне ужасно стыдно за то, что я натворил.
Мои глаза теплеют. Как ему это удается? Как он укладывает в слова именно то, что я чувствую сегодня весь день? Мне никак не удавалось понять, почему я испытываю такую злость и отвращение, и вот оно. Всё именно так.