— И что тут плохого? Я думала, так и должно быть. Ашмар тоже мне слова плохого не сказал, да и…
— Ты действительно не понимаешь, — покачал головой Хранитель. — При чём тут плохие слова или хорошие? Человеческую природу оба понимают прекрасно, всё же она часть их подвластного мира. Но Ашмару этого достаточно, а Унар всё больше «очеловечивается». Вечным не свойственна скука или тоска. Это противоестественно, когда твоё время — не века, а вечности. Тут и с ума сойти можно, а безумный Хранитель — это страшно. Впрочем, не о том я тебя спрашивал.
— А о чём? — задумавшись о смысле сказанного, я даже запамятовала, с чего начался разговор.
— Ох, Ташка, Ташка… Откровенно говоря, думал, твоё слияние с миром пройдёт чуть-чуть иначе, и когда оно минует, вздохну спокойно, но вижу — я ошибся. Ты не растворишься в свете Шайдара, маленькая. Слишком много в тебе любви, — Хранитель, выдав не совсем понятную тираду, улыбнулся. — Творец с тобой, иди уже к алтарю. Через четверть часа он исчезнет до следующего заката, да и твои спутники извелись совсем.
— Ты с нами? — с надеждой посмотрела я на Хранителя. — Ведь подскажешь, что там и как?
— Нет. Мне пора, но не тревожься — ты всё поймёшь сама. Прощай, девочка. Счастья тебе, маленькая, и постарайся сохранить веру в лучшее в своём сердечке, а всё остальное приложится. Но помни: выбор есть всегда, и он за тобой.
Я открыла рот, чтобы попросить всё же сопроводить нас в грот, но худощавая фигура Хранителя Эл Таш просто растаяла в воздухе, будто её и не было.
— И тебе всего самого хорошего, — тяжело вздохнув, сказала я пустоте и направилась к огненному шару. Обдумать беседу можно будет и после, а возвращаться сюда ещё и завтра не хотелось.
— Постой, — когда я уже протянула руку к алтарю, Хартад перехватил её и сжал запястье. — Ты уверена, что ему можно доверять?
— Вполне, — я пожала плечами. — Если бы не он, меня бы здесь вообще не было. На Шайдаре, я имею в виду. Кстати, не знаю, перенесёт в грот меня одну или нас всех. Если что, не истерите. Подождите здесь с часок, и возвращайтесь в Рокшу, а я потом нагоню.
— Мы будем ждать здесь, — спокойным голосом произнёс Варук, положив свою лапищу на плечо Хартада. — Пророчество необходимо исполнить. Отпусти её.
Несколько секунд безмолвной борьбы с самим собой дали результат, и тарухан разжал пальцы. Только зелёные глаза смотрели тревожно.
— Люблю тебя, — сказала тихо и улыбнулась ребятам: — И вас тоже, хотя совсем иначе.
А потом я дотронулась до огненного шара. Вопреки логике (огненный же!) пальцы на мгновение обожгло холодом. Я зажмурилась, а открыла глаза уже в другом месте. Одна.