— Понимаю, — со вздохом отозвался мужчина и, вынув из нагрудного кармашка платок, протянул мне. — Не переживай так, малышка. Лей всё поймёт. Очень жаль, конечно, но решение принимать тебе.
Вытирая лицо, я потупила взгляд. Смотреть на вампира было стыдно.
— Проводите меня к дроу, пожалуйста. В смысле, в такое место, где их можно подождать, не опасаясь разминуться. Наверное, стоит поторопиться. Они ведь уже близко?
— Не слишком. Будут здесь только к ночи. У тебя есть несколько часов отдохнуть.
— Нет, — я отрицательно замотала головой.
Мне хотелось бы погулять по городу, полюбоваться на сказочные дома и прочие красивости вампирского селения, но как Лею в глаза смотреть и объяснять, что обещая… секс, по факту, я не имела ввиду ничего такого? И так стыдно, а уж глаза в глаза — и вовсе. Нет уж! Рюкзак я утром сразу собрала, да и одета вполне себе для дороги.
— Я лучше им навстречу пойду. Мне так… легче будет. А если с собой еды дадите и попить чего-нибудь, вообще замечательно.
— Но, Таша! Лей всё прекрасно поймёт! Зачем ты зря терзаешься? К тому же Керн и остальные расстроятся, если ты уйдёшь вот так, даже не попрощавшись. Мы же должны выказать тебе благодарность! Всё же Хранительница и Спасительница! Нужно проводить тебя честь по чести, а ещё…
Мы ещё минут десять препирались, но без огонька. Оба уже отчётливо знали — я пойду навстречу дроу, и пойду одна. Бывают у меня моменты, когда вожжа под хвост попадает, и тогда уже ничем не переубедить. Думаю, Майлс это видел, просто ни в какую не желал позволить мне удалиться по-английски, не прощаясь. Ему непременно хотелось устроить пышные проводы, толкнуть речь и сорок раз поклониться Хранительнице, вернувшей молодость женщинам клана. Бррр…
Если бы я не чувствовала за собой двойной вины перед Леем, ни за что не попёрлась бы чёрт знает куда без друзей, и наверняка уступила бы — уважила вампира, хотя и не горела желанием выслушивать порцию пафосных благодарностей. Но мне реально было очень стыдно. И за то, что пообещала (по факту — предложила себя в качестве грелки в постель на глазах кучи народа), и за то, что не могу найти в себе сил, нарушая данное слово, хотя бы сделать это, глядя Лею в глаза.
Правильно сказано у Булгакова: «трусость — самый тяжкий порок»[1]. Наверное, именно поэтому на сердце словно многопудовый груз. Злясь на себя, я начала откровенно психовать. Но, к счастью, меня и моё настроение спасла… булка. Угу. Банальная булка с изюмом!
К этому моменту Нарт рычал уже почти непрерывно. Глухо так, тихо, но очень убедительно. Словно и сам был откровенно недоволен. Знать бы ещё, чем? То ли настойчивостью главы вампирского клана, то ли моим решением уйти из селения раньше времени, то ли просто блохи замучили.