— Вот. Он увлекался на досуге алхимией.
— Только не говорите, что вы собираетесь искать философский камень!
— Вовсе нет, Марк. Эти поиски не для женских умов. Пусть золото ищут мужчины. А вот попутно он сделал несколько не очень важных открытий. И рассказывал мне. Вот так я и узнала. Потому и запросила такой лирд. Я не собираюсь всю жизнь быть на обеспечении мужа. Согласитесь, Марк, иметь жену, которая со временем перестанет тянуть деньги на платья — это очень хороший бонус.
Вроде бы так — нормально сказала. И подчеркнула, что не считаю женщин умнее, но и себя не обидела. А уж перспектива сэкономить, пусть и в будущем, должна его порадовать однозначно.
— Значит так, дорогая жена, с этого момента мы говорим друг другу — «ты». Достань кусок чистой ткани — перевязать ранку. Утром её никто не должен видеть. Ты мне действительно нравишься, малышка. Но поклянись, что больше вранья не будет.
— Клянусь господом нашим! — торжественно сказала я.
Если учесть, что я атеист, то клятва не слишком меня обязывает. Но я не собиралась ему больше врать. Он честно простил мне надувательство и отнесся хорошо. Он не глуп, не качает права, объявляя себя самым умным и главным. Нет, думаю, что в глубине-то души он в это свято верит, но хоть ведет себя прилично. А от добра добра не ищут.
Но меня насторожило то, что на вопрос о своей матери он предпочел не отвечать.
На следующий день с утра я проснулась от странного ощущения. Ночью мой муж подгреб меня к себе, прижал мою спину к своему животу и так и удерживал. Сквозь тонкую ткань сорочки я пятой точкой ощущала некоторое неудобство. Честно — мне стало страшно. И я попыталась аккуратно вывернутся из под его руки.
Думаю, я его разбудила, потому, что хриплым со сна голосом Марк буркнул:
— Лежи спокойно и не елозь. Раз уж ты моя жена — привыкай. Для мужчины это естественно. Так что не стоит бояться. Потом, когда станешь старше, увидишь, что там.
Я еле сдержала нервный смешок. Похоже, с мужем мне таки повезло. На редкость вменяемый парень.
— Когда нам нужно вставать?
— Нас разбудят, когда придут за простынью.
— Марк, а почему ты вчера не захотел рассказать мне про свою маму?
— Вот же… заноза мелкая.
Я повернулась к нему лицом. Глаза у него были янтарно-карие, красивые. Но он хмурился.
— Марк, если знаешь точно, к чему готовиться — не так страшно.
— Моя мама — леди. Она украшение графства. Но жить с ней под одной крышей не слишком легко.
— Почему?
— Она слишком безукоризненна. Она всегда точно знает, что и как нужно делать. От неё не скроется ни одна мелочь. Но все это касается только внешней стороны.