— Марк, а почему ты не взял ее с собой?
— Катрин, я дважды после смерти отца ездил с ней в Грижск. Первый раз в качестве нового графа, второй раз мне просто нужно было по делам. Ехать с ней — нужен обоз. Ты берешь одну служанку и сундук с одеждой. Она — шесть фрейлин, каждую со своими тряпками, двух личных горничных и еще двух для фрейлин, портниху и повариху и целую телегу сундуков с одеждой и обувью. Оба раза мы добирались по четыре дня. И там, во дворце герцога, она без конца пытается сделать из меня комнатную собачку. «Марк, принеси… Марк, унеси… Марк, подай…» — передразнил он мать. — Честно, у меня нет ни столько времени, ни такого терпения! Пусть я плохой сын, но с ней невозможно!
Я погладила его по плечу.
— Не волнуйся. Я очень-очень постараюсь справиться!
— Тебе будет сложно, малышка. Ты совсем еще ребенок. А я бросаю тебя, да еще и матушку на тебя оставляю. Постарайся писать мне почаще. Раз в два месяца герцог отправляет почту ко двору короля. Курьером быстрее, но на много дороже. Это только если что либо очень срочное. Договорились?
— Конечно! Скажи, Марк, а кто из фрейлин матери самые… ну, скажем — забитые, не любимые? Мне нужно двух в сопровождение. Но я не хочу нанимать новых.
— Я, так то, особо и не присматривался. Но мне кажется — леди Русса. Она самая молчаливая. А вторую — даже не знаю. Выбери любую. Иди, мойся первая. Я зайду в кабинет и подпишу на тебя доверенность на ведение дел. Мало ли, понадобится в Ромске или Грижске. Потом поужинаем и спать. Честно говоря, я промерз и устал…
— Марк, а свидетели нужны?
— Я попрошу капитана Кирка и капрала Фара. Они оба немного знают грамоту.
Фица помогала мне мыться, а я размышляла на тему, как мне, все же, повезло с мужем. Пусть нет любви, гораздо важнее порядочность и адекватность. Влюбиться можно и в полного козла. Стоит вспомнить мою единственную любовь в той жизни. А Марк, к тому же, еще и не мамсик. При такой свекрови, если бы он был мамкин сын, мне проще было бы повесится сразу, хоть это и грех. Кстати, о грехах… Нужно выяснить, где у них молельная комната и ходить туда по утрам, например. Много не нужно, но пятнадцать-двадцать минут посидеть и подумать о своем всегда полезно. А остальные пусть думают, что я нереально набожна.
Вообще то меня радовало, что здесь не принято держать церковных служащих при богатых домах. Но, думаю, стоит еще завтра съездить с Марком в город, тут всего то час езды. И посетить мэра и церковь. Пусть Марк там и там подтвердит мои полномочия.
Ромор.
Замечательный город. Просто — замечательный! Все, что я здесь увидела — мне понравилось. Грижск рядом не стоял! Почему я не подумала сразу о торговле здесь? Да, знаю, что крестьяне в графстве разорены. Но они и не будут покупать косметику! А вот в почти ста дворянских семейства подрастают дочери, есть матери, которые будут не против выглядеть лучше. Сюда заходят торговые корабли. Я смогу некоторую часть косметики продавать «на вывоз», большими партиями. А самое главное — моя торговля здесь не будет облагаться таким бешеным налогом. Десять процентов я отдам в городскую казну. И то — добровольно! Это — мой город! А если дамы из герцогства захотят быть красивыми — милости просим. Два дня пути от Грижска до моей лавки. После того, как я им покажу, что дает краска для лица — да они пешком, впереди карет, побегут ко мне! Ну, и у меня есть еще одна мысль. И, думаю, тут я заработаю не меньше. Правда с этим товаром я, всё же, через годик поеду в столицу. Ну, заодно и мужа проведаю. Сейчас, конечно, ему об этом знать не стоит.