Победу вспоминают долго и с удовольствием. От поражения – порой вешаются.
Но вот кончился очередной концерт и сцену озарил яркий свет. И на поклон вышли… создатели скрипок. Степенно стоят перед почтенной публикой и пожинают все лавры, пока зал осыпает их овациями и цветами. Изредка случается чудо и один из создателей вдруг смотрит через плечо и снисходительно кивает скрипачу: «Сюда, дружок. Сегодня ты неплохо сыграл на моей». Скрипач, не веря своему счастью, уже под самый конец аплодисментов выходит на сцену и смущенно стоит рядом.
А остальные – за кулисами, скрипят зубами от зависти. Мечтают, что в следующий раз позовут и их… А когда-нибудь они тоже соберут свою скрипку и будут стоять после концерта при свете прожекторов, окруженные цветами и овациями!
Но до следующего концерта опять считанные дни и уже нужно бежать репетировать и плести интриги, иначе и эти две минуты на полутемной сцене наедине со скрипкой и смычком будут не с твои…
Такая вот традиция. Такой Оркестр.
– Рассматривается дело от 2-го января 2212 года! – голос старого судьи очень шел ему: чуть хрипловатый и с той старческой теплотой, которая порой заставляет нас останавливаться на улице, услышав кроткое: «Молодой человек..!»
Судья сидит на одной из высоких скамей, которые поставили специально для суда по бокам вагона скоростного поезда Торнадо-120. В этот зимний день суд проходил именно здесь, по одной простой причине: подсудимый на этом настоял. Следуя Общемировому Гражданскому Кодексу, принятого в 2154 году, и основываясь на поправке его статьи № 7403 тома 2, подсудимый имеет право выбрать любое место для проведения собственного суда в том случае, если заседание является заключительным, а также, если имя подсудимого – Роджер. Роджер Парсинкен сидел на скамье слева от судьи.
Напротив подсудимого, в собранном на скорую руку зале суда сидели десять человек. Еще один понуро сидел чуть поодаль, вперив взгляд в окно. Но, как только судья начал говорить, он тут же задернул занавески и подсел к остальным. К слову, звали парня Алекс Лестас – обычный банковский работник, каких миллионы. Пиджак, брюки, ботинки, аккуратно зачесанные набок волосы
Также здесь сидели: прокурор Джон Афроджини, сидящий справа от судьи и адвокат Джек Нельстево, который сидел рядом с подсудимым. У входа в зал стояли охранники – но их роль в истории слишком незначительна, чтобы принимать во внимание их персоны.
Джон сидел прямо, словно манекен и смотрел в одну точку. Его монокль отражал свет плоской лампы на потолке и словно светился. Сверкала его прилизанная прическа, обтекая круглую голову, более всего похожую по форме на куриное яйцо. В кругах юристов он был известен своей непоколебимостью и ослиным упрямством. Для прокурора данная черта играет в плюс, но Джон… О нем ходили слухи, что он знает наизусть тексты каждого закона, каждой статьи любого из двенадцати существующих кодексов, и может назвать даты всех правок, которые когда-либо в него вносились! Серьезный противник, настоящий цербер на страже Закона.