Впрочем, с политической стороны интересы России в районе проливов в некоторой мере были ограждены сообщением английского правительства российскому послу в Лондоне графу Бенкендорфу о том, что в случае поражения Германии вопрос о судьбе проливов и Константинополя «должен быть разрешен не иначе, как в согласии с пожеланиями России»[8].
Наш министр иностранных дел С. Д. Сазонов немедленно по получении данного заявления ответил, что сделанное английским министром иностранных дел сэром Э. Греем сообщение с благодарностью принимается русским правительством к сведению. Справедливость именно такого решения вытекала, впрочем, из того простого положения, что ожидавшаяся в будущем свобода проливов могла явиться результатом не непосредственного воздействия на самую Турцию, но исхода всей войны с Державами Центрального Союза. Степень же участия России в войне с Германией и Австро-Венгрией была настолько велика, что не могла расцениваться иначе, как только в той мере, которая давала бы России право на полное удовлетворение, в случае общей победоносной войны, ее жизненных интересов на Черном море.
Дальнейший ход событий в районе Константинополя показал, что проявленный Русским Верховным главнокомандованием скептицизм в отношении Дарданельской экспедиции оказался вполне правильным. Операция эта была закончена довольно бесславно к началу 1916 года.
Но еще раньше ликвидации Дарданельского предприятия, именно осенью 1915 года, военно-политическая обстановка вернула внимание европейских дипломатов и военных деятелей снова к салоникскому направлению и на сей раз властно потребовала высадки союзных войск в Македонии.
Попытка к образованию блока из балканских государств против Австро-Венгрии и Турции окончательно не удалась. Софийское правительство Радославова, руководимое антиславянской политикой короля Фердинанда, твердо вело Болгарию, вопреки народным чувствам, к союзу с Германией. 4 сентября 1915 года этим правительством был подписан договор о вступлении Болгарии в Союз Центральных Держав, а 23 сентября – объявлен декрет об общей мобилизации болгарской армии.
В согласии с действиями своей дипломатии, германское Верховное главнокомандование, которое направляло в течение всего лета 1915 года усилия своей армии против России, решило повернуть их острие в сторону Балкан.
Вытеснив русские войска из Галичины и Польши, оно предоставило в дальнейшем свободу действий к северу от Полесья генералу Гинденбургу, и уже в августе месяце стало постепенно оттягивать немецкие войска с южной половины русского фронта в тыл, подготовляя новую наступательную операцию, на сей раз против Сербии. Критическое положение Турции, нуждавшейся в установлении непосредственной связи с Берлином, уже давно требовало сосредоточения германского внимания на Балканах. Намечавшееся наступление Германии на юг задерживалось только необходимостью предварительного дипломатического соглашения с Болгарией о ее присоединении к Союзу Центральных Держав.