1920-е годы прошли у Сталина и его сторонников в борьбе с «оппозициями», возглавляемыми влиятельными и заслуженными большевиками. «Левая», «правая», «новая» или «ленинградская», оппозиции – все они имели серьезные теоретические или идеологические разногласия со сталинской «генеральной линией», однако, в сущности это было борьбой за власть в партии.
Генеральной линией Сталина, по которой он вел партию, была ускоренная индустриализация страны с применением любых мер. В условиях разрухи, во враждебном окружении недавних врагов, пытавшихся задушить Советскую республику, это считалось им первостепенной задачей, перед которой должно было отступить все прочее. Сталину не было равных в защите генеральной линии от нападок оппозиционеров. Поэтому его искренне и «рьяно» поддерживали как в верхах партии, так и в низах. Об этом свидетельствуют как протоколы партийных собраний, съездов, так и воспоминания участников тех событий. «Новые» большевики, вступившие в партию по «сталинскому призыву» в отличие от «старых» ленинцев были и новой консорцией пассинариев, готовых ради укрепления страны жертвовать не столько своими, сколько жизнями миллионов своего народа.
«Левая» оппозиция, возглавляемая Троцким, обвиняла Сталина в потакании кулакам, зажиточным крестьянским хозяйствам, заявляла об опасности мелкобуржуазного перерождения революции. Ведь тогда установился НЭП (Новая экономическая политика), введенная в стране еще при Ленине. Ленин вынужден был вернуться к частнопредпринимательским стимулам в экономике из-за голода и разрухи. В результате быстро окрепли и развились кулацкие хозяйства, применявшие наемный труд, что противоречило основам марксисткой идеологии. Небольшие и средние предприятия возникали как грибы после дождя при НЭПе. Экономика неожиданно и вопреки марксистским догмам вдруг ожила. Общая валовая продукция сельского хозяйства увеличилась к 1927 году на 21% по сравнению даже с наиболее урожайным 1913 годом.
Это был крупный экономический успех, накормивший, наконец, страну. В обращение стали вводиться даже золотые червонцы. Еще важнее – это давало Сталину товарный хлеб, единственный экспортный товар, который мог быть продан за границу в обмен на необходимое для тысяч строящихся заводов и фабрик оборудование. Индустриализация, электрификация страны были для Сталина приоритетом, ради которого он готов был идеологически «поступиться принципами» хотя бы на время. Советская страна могла обрести вновь сопротивляемость, лишь нарастив стальные мускулы. Поэтому, не имея внутренних и тем более внешних инвестиционных возможностей, оставалось только самостоятельное первичное накопление капитала – путем изъятия у крестьянства хлеба для экспорта, оставляя страну на голодном пайке. Вдобавок продавались за валюту реквизированные церковные ценности и художественные сокровища из царских и купеческих собраний, в частности, из Эрмитажа.