Его беспокойство понемногу передалось и мне. Сама я совершенно не чувствовала опасности, но это не успокаивало, а, напротив, ещё больше действовало на нервы, и без того натянутые, как струна, заставляя ожидать удара отовсюду. Я внимательно следила за хиратом, стремясь отреагировать на малейшее изменение в его поведении.
Пару раз кот медлил в нерешительности, выбирая направление. Колебался, раздумывал, ловя чутким носом ветерок в поиске лишь одному ему ведомых ответов — видимо, находил их и шёл дальше. Были места, которые он стремился проскочить побыстрее — я даже боялась потерять его из виду — но, к счастью, он всё же вовремя вспоминал о том, что я не до такой степени проворна, и неохотно, но замедлял шаг… А неподалёку от поваленного бурей старого дерева, перегородившего дорогу, Кис и вовсе замер как вкопанный и опустился на снег, заставив меня тут же последовать его примеру. Некоторое время мы не двигались, словно чего-то ждали; в какой-то момент мне даже показалось, что хират лишь чудом сдерживает себя, чтобы не рвануть во весь дух обратно в лес. Однако вскоре неведомая мне опасность, по-видимому, миновала: зверь шумно вздохнул — почти как человек — поднялся на лапы и неспешно порысил в обход упавшего ствола, заложив, правда, при этом, немалую петлю. Я понятия не имела, что могло его так насторожить, однако приближаться к стволу, чтобы попробовать это выяснить мне категорически не хотелось…
Мы шли уже, наверно, около оры, и я успела потерять счёт спящим в снегу холмам, полянам и перелескам, когда, выведя меня на очередной пригорок, ничем на первый взгляд не отличающийся от остальных, Кис внезапно остановился и развернулся ко мне. Приблизившись, я поняла — дальше он не пойдёт.
— И что? — в недоумении спросила я, осматриваясь. — Куда ты меня привёл?
Мой голос на морозе охрип и звучал совсем по-чужому. Кис столь же хрипло ответил — то ли пискнул, то ли мяукнул — и повернул голову в том направлении, куда мы держали путь.
Я прилежно вгляделась в открывающийся с холма вид. Поляна как поляна… Сосны и ели в пушистых белых шубах нестройным полукругом обступили маленькую проплешинку — от края до края хорошо, если дюжина шагов — посреди которой под большим валуном, когда-то, похоже, брало начало русло небольшого родничка. Сейчас, разумеется, родник давным-давно заледенел. Лишь неровные пласты снега у камня позволяли догадаться о том, что «живая» вода до последнего сопротивлялась лютым морозам, но всё же в конце концов была ими побеждена…
— Мне — туда?
Кис ещё раз мяукнул.