— Долго ещё?…
В ответ остроухая лишь злобно шикнула, даже не повернув головы — и внезапно остановилась, резко пригнувшись к самой земле. Ещё чуть-чуть — и я бы налетел на неё, но всё же успел среагировать, застыл без движения у неё за спиной. Скрипнул зубами прежде, чем выругаться… но тут эльфа медленно, словно боясь разбудить спящее дерево, отвела вбок зависшую перед самыми глазами еловую лапу, потеснилась, освобождая клочок места рядом с собой… Оценив ситуацию, я без слов скользнул на снег, вместе с колдуньей прильнув к импровизированному смотровому «окошку»…
… Пригорок плавно перетекал в подножие невысокой горы. Дальше этого места деревья уже не росли, уступая место камням и выпирающим из-под снега пластам породы. Из нашего укрытия отлично просматривалась широкая голая поляна, на дальнем конце которой лежал огромный бурый лось.
Мёртвый.
Он лежал на боку. Голова, увенчанная ветвистыми рогами, пряталась в тени укрытой снегом массивной каменной глыбы; мощные ноги, словно подломленные, были подтянуты к животу… Отсюда не было видно крови, должно быть, в изобилии заливавшей место гибели лесного гиганта — несомненно, последний бой лося с убившим его хищником был непрост. Впрочем, убийцей сохатого мог быть любой крупный хищный зверь, каких наверняка немало водится в этом лесу…
Я не сразу понял, отчего так пристально, широко распахнув глаза, смотрит на лосиную тушу эльфийка. Мне понадобилось на пару мгновений больше, чем ей, чтобы разглядеть, что мёртвый лось… мелко-мелко дрожит.
Едва уловимым движением колдунья придвинулась ещё ближе. Её дыхание легонько щекотнуло мне ухо.
— Видишь?… — одними губами шепнула она.
И я увидел.
… Каменная глыба, занесённая снегом. Точнее, то, что я вначале принял за неё…
Округлое туловище, изогнутое причудливой дугой над тушей жертвы, казалось сложенным вдвое. Множество толстых грязно-серых колец, словно панцирем укрытых наползающими друг на друга пластинами, маслянисто поблескивали в неровном лунном свете…
Тварь пировала.
Она сидела к нам спиной, голова была не видна. Хвост, или что там было вместо него, врезался в снег, едва не сливаясь с ним, но присмотревшись, я различил выпирающую из-под панциря ногу, которой она придерживала пожираемую добычу — узловатую, длинную, с острым ребристым когтем на конце. Когтем, чей размер навскидку был на локоть больше моего меча…
Внезапно тварь вскинулась, словно уловив волну чужого внимания. Кольца сомкнулись-разошлись порывистым стремительным движением — и монстр на несколько мгновений утратил очертания глыбы, представ перед нами в своём истинном облике. Ввысь взметнулась круглая голова с уродливым рогатым наростом, вдавленным в череп. Сверкнуло брюхо, подброшенное вверх сразу восемью ногами… Клочья мяса, застрявшие в чудовищных серповидных жвалах, полетели в разные стороны, когда тварь с неожиданным проворством завертелась на месте, вращая во все стороны глазами на тонких длинных стебельках. Нечто наподобие шипастой булавы, венчавшее охвостье туловища, со зловещим металлическим скрежетом прошлось по камню…