Радовалась она, как и всякий студент, тому, что времени свободного у нее стало больше, не нужно было работать в клинике бесплатно, отдавая этому все свое время. И вместе с тем, Алусия искренне любила Целительство, работая в клинике она чувствовала удовлетворение и радость от помощи пациентам.
— Ты знаешь, когда я поступила в Академию, мне вообще не важно было, на каком факультете учиться, а теперь я даже думаю, что, может, именно это то, что я должна делать, а не то, к чему всю жизнь шла. — Алусия говорила и задумчиво смотрела в окно.
— Что ты имеешь в виду? Ты не хочешь быть Целителем?
— В том-то и дело, что хочу. Но с самого детства я мечтала о другом. — Понятнее ее ответ не стал. Она все так же задумчиво смотрела в окно. Что она там увидела?
— Как же ты попала в Академию, раз не хотела становиться магом?
Она, наконец, повернулась ко мне и, словно встряхнувшись, ответила.
— К нам в деревню как-то заехал маг, просто проезжал мимо. Увидел меня и заявил, что у меня есть дар к магии. Велел ехать в Академию. Я решила, что если буду жить в столице, то приблизиться к моей мечте будет легче, вот и поехала. — Она грустно засмеялась, словно сожалея и в то же время, смеясь над собой. — Но за все время моей учебы я не сделала ни одной попытки реально к ней подойти. Только книжки читаю, вот и все.
— Ты мне расскажешь, что это за цель такая или это большая тайна? — Она своей маленькой речью столько тумана навела, что меня уже распирало от любопытства.
— Конечно, расскажу. С самого детства я мечтала стать служительницей в храме.
Как будто пыльным мешком по голове огрели и теперь вокруг меня непроглядная серая муть. Не только ничего не видно, но и дышать невозможно, горло режет. Только глубокий шок помешал мне тут же вскочить со стула и подругу треснуть этим самым стулом. А еще мирное и мечтательное выражение лица Алусии. И только когда воображаемая пыль немного осела и в моей голове чуть-чуть прояснилось, я поняла, служительницей она так и не стала. А, следовательно, и убивать меня ей не за что. Да и Юнтон проверил ее и не нашел ничего угрожающего, иначе просто не допустил бы нашего с ней общения. Поэтому я решила, что сначала нужно узнать немного больше об ее мечте. Может, я просто чего-то не понимаю?
— Служительницей Дарона? — Спросила я как можно более равнодушным тоном, лишь капельку любопытства добавила.
Мечтательное выражение с лица Алусии пропало, она поморщилась, как от зубной боли.
— Нет, у Дарона и без меня рабов хватает. Я хотела служить Богу, которого у Дарона называют Запретным.