- Хватит, bеllа! - задыхаясь, взмолился он. Миг - и вот Алекс лежит на спине, ее платье задрано до талии, а Винченцо смотрит на нее так, как будто хочет съесть.
Ее золотисто-каштановые волосы разметались на девственно белых простынях; на раскрасневшемся лице мерцали глаза. Никого красивее Алессандры Винченцо в жизни не видел.
Его бесконечно возбуждали ее голые груди с крупными коричневыми сосками, плоский живот, белое свадебное платье, задранное до талии, длинные загорелые ноги, треугольник волос над тем местом, куда ему не терпелось попасть… и ее рот, розовые пухлые губы, которые умели доставить ему неизъяснимое удовольствие, вознося на вершину блаженства…
Сегодня он ни в чем не сможет ей отказать. И даже такая мысль не рассеяла туман желания, который все больше окутывал его.
Но больше всего его восхищали ее глаза. Она смотрела на него так, словно он был ее тихой гаванью посреди шторма. Как будто он единственный способен ее спасти. Как будто он необходим ей, как воздух.
Он скинул брюки, обхватил ладонями ягодицы Алекс и притянул ее к себе. Ее тело блестело от испарины. Он провел рукой по ее плоскому животу вверх к идеальным полушариям грудей. За рукой последовал язык; он лизал и покусывал, ласкал и дразнил… Всякий раз, как он легонько прикусывал ее сосок, она теснее прижималась к нему. Поднявшись выше, он раздвинул ее губы языком, и она прильнула к нему, тяжело дыша и рыдая.
Тогда он начал медленно спускаться вниз, упиваясь ее шелковистой нежностью. Зажал пухлые соски между пальцами и подергал, зная что ей это нравится. Она выгнулась дугой ему навстречу.
Склонив голову, он принялся языком поддразнивать тугие бутоны. Ее бедра, ее груди - все рвалось к нему, как будто она хотела всю себя целиком отдать Винченцо. А он готов был сказать ей, что она уже вошла в его жизнь. Что она проникла в его душу, а прежде никто и ничто его не трогало. Что он не знал, как отдалиться от нее, а теперь на все смотрит по-другому.
- Пожалуйста… Винченцо, целуй меня, - взмолилась она. Взмолилась? Нет, она требовала, выражала отчаянное желание, что ему в ней особенно нравилось. Она требовала наслаждения так же пылко, как и дарила его. Требовала, как будто он был ее должником.
- С удовольствием, саrа miа! - ответил он.
Дрожь прошла по всему ее телу. Прижимая ее к себе, он по очереди ласкал ее груди, целовал, облизывал, покусывал влажные соски, от чего Алекс еще больше трепетала. Он медленно уложил ее на постель и раздвинул ей ноги.
- Не закрывай глаза, bеllа! - велел он. Ему хотелось, чтобы она видела, что она с ним делает.