С Комитетом по иностранным делам Совета Федерации проблем не возникло. По идее, Ельцин мог бы осуществить назначение, ведь формулировка «консультации» вовсе не обязательно означает одобрение. Но лишний раз обострять отношения с Думой президенту было, конечно, не с руки.
Настойчивость проявил Евгений Примаков. Мне дали понять, что с думцами будет проведена дополнительная работа и меня заслушают вновь. Я вернулся в Брюссель завершать там свою миссию.
Окончательный отъезд из Бельгии 1 марта 1998 года проходил в обстановке полной неопределённости в отношении будущего. Я решил воспользоваться этим и добираться до дома не спеша. Приобрёл коллекционную машину «Нива» (штучно сделанную под себя одним из сотрудников представительства компании «Лада» в Бельгии, свёртывавшего свою деятельность, и как бы «забытую» им на складе), сел за руль и в компании ещё двух дипломатов посольства, перегонявших на Родину свои приобретения, а также автобуса, который циркулировал между Брюсселем и Москвой, перевозя вещи сотрудников посольства, двинулся на восток со всеми остановками. Предстояли ночёвки в Берлине, Варшаве и Минске. Коллеги всюду встречали с большим радушием, размещали в представительских квартирах, угощали, говорили слова поддержки.
Путешествие оказалось коротким, но богатым на впечатления. Шокировало увиденное в Минске. Небольшое здание российского посольства на скромной территории в тени высокого забора Суворовского училища и обычная двухкомнатная квартирка на первом этаже пятиэтажки, куда меня привели на ночлег, оказались единственной собственностью России в городе-красавце с его широкими улицами, площадями и впечатляющими административными зданиями. Второй шок — въезд после белорусской автострады, похожей на взлётную полосу аэродрома, на территорию России. Рытвин было столько, что казалось: здесь только закончилось танковое сражение. Абсурдность ситуации дополняли поборы на дороге — за «экологию». Как бы то ни было, до Москвы мы добрались в положенный день.
Встретился с министром. Примаков сказал: готовьтесь к командировке в Канаду. Меня определили послом по особым поручениям, но, имея указание министра, я выполнял его на дому, ожидая новой встречи с членами думского Комитета по иностранным делам. Однако повторное заслушивание, назначенное на конец марта, в последний момент неожиданно отменили. Зубаков сказал мне, что, возможно, оно состоится в конце мая. И вообще, думцы вроде бы готовы дать добро на моё назначение послом в ненатовскую страну. Мой ответ был простым: я назначения в Канаду не просил, мне его предложили, и я сразу дал согласие. Теперь этот вопрос стал принципиальным. Если моё назначение в Канаду не состоится, то мне придётся уйти из МИД. В итоге думский комитет всё же снял свои возражения.