Однажды после объявления американцами о каком-то очередном повороте своей военной программы Добрынин дал указание подготовить записку руководству о возможных политических и пропагандистских контрмерах Советского Союза. Такой документ (признаю, весьма банальный) мы подготовили, но прежде чем докладывать Генеральному секретарю, его необходимо было согласовать с МИД и другими заинтересованными ведомствами. Министр иностранных дел Э. А. Шеварднадзе находился в длительном зарубежном турне, а его первый заместитель большой мастер аппаратных дел Анатолий Гаврилович Ковалёв успешно «замотал» бумагу. Мысль Добрынина не получила своего продолжения.
Работа в военно-политическом секторе дополнялась функциями помощника. Я сопровождал Добрынина в поездках за границу, выполнял его отдельные поручения. Запомнились два.
В один из воскресных дней меня срочно вызвали на работу. Добрынин находился в своём кабинете. Дав мне увесистую рукопись (страниц четыреста печатного текста), он поставил задачу: не выходя из его кабинета (столь чувствительным было дело), ознакомиться с ней и высказать свои соображения и замечания. У меня в руках оказался горбачёвский «манифест» — книга «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира». Часов через пять я подготовил несколько страничек «соображений». Когда затем книга вышла в свет (вокруг неё стала строиться вся внешнеполитическая пропаганда Советского Союза), не без удивления обнаружил, что некоторые из моих замечаний были учтены.
В другой раз Добрынин вручил мне сигнальный экземпляр только что полученной из Америки книги Ричарда Никсона «1999: Победа без войны». Бывший президент Соединённых Штатов описывал, как может произойти развал Советского Союза. Добрынин поручил мне подготовить подробную аннотацию книги. Что я и сделал — страниц на сорок. Добрынин послал её М. С. Горбачёву, позднее сказав мне, что Генеральный секретарь разослал её членам Политбюро и секретарям ЦК КПСС. Так что, как говорится, мы их предупреждали.
Из курьёзного — пара страничек, подготовленных мной в качестве тезисов к беседе Раисы Максимовны Горбачёвой с Нэнси Рейган. За них я получил редкую, а потому неожиданную похвалу Добрынина. За всё время Добрынин хвалил меня дважды, ещё во время работы в Посольстве СССР в Вашингтоне. Один раз — за выступление по телевидению. (Сам Анатолий Фёдорович там никогда не появлялся, предпочитая «закулисное» общение с прессой — регулярно встречался с ведущими американскими политобозревателями.) Второй — «а вы хорошо переводите» — после того, как я в ходе визита в Соединённые Штаты Министра сельского хозяйства СССР три часа на официальном обеде переходил от стола к столу, переводя нескончаемые тосты (тост сказала даже тринадцатилетняя внучка Анатолия Фёдоровича Катя — причём весьма разумный и симпатичный). Но при этом и ругал Добрынин не часто. Однажды уже в ЦК, когда я попытался что-то возразить, он посмотрел на меня и сказал: «Да у вас скверный характер».