«Боже мой. Что же я натворила».
Лайбстер… миссис Трелони наблюдала за мной, склонив голову. Черное армазиновое платье спадало аккуратными складками, закрывая ее фигуру до шеи, до самых кончиков пальцев. Я, зажмурившись, потрясла головой. Как ни стараюсь, все равно вместо строгой вдовы вижу перед собой ехидную физиономию сида!
— Это невозможно! Я больше не могу обращаться к вам «миссис Трелони»!
— Почему?
— Дьявольщина! Да потому, что вы мужчина!
В пронзительно-светлых глазах мелькнула смешинка и что-то вроде сострадания к моей узколобости:
— Ты все время забываешь, что я не человек.
Забудешь, пожалуй. Стоило ему улыбнуться — и сразу вспомнила. Юная улыбка на старом морщинистом лице выглядела нечеловечески жутко.
— Когда мы одни, можешь называть меня Эйнон.
— To есть «человек без имени»? — я задумалась. — Ладно, сойдет. Как я понимаю, своего настоящего имени вы мне все равно не откроете?
Сиды очень трепетно относятся к именам. Если верить легендам, человек, узнавший истинное имя волшебного создания, мог обрести над ним неограниченную власть. Вон, Эйнон даже онемел на секунду от моего нахальства:
— Разумеется, нет!
* * *
На следующий день Робин Уэсли опять не вернулся, зато из Кавертхола пришло известие о еще двух пропавших рыбаках. Страх во мне постепенно сменялся злостью. Происшествие в Крэгги-коув неплохо меня встряхнуло. Что же получается? Пока я лелею свою меланхолию, какое-то неведомое чудище бродит по округе, нападая на наших людей?!
Я поняла, что пора. Пора мне самой браться за дело. У меня было два варианта. Первый — броситься к дяде, попросить прощения за свою опрометчивость, уговорить его вернуться и вместе подумать, как справиться с Хупером. Второй вариант — найти преступника и объясниться с Мейвел. Если ее так разгневало то, что кто-то посмел совершить святотатство в ее Лабиринте, я готова лично притащить к ней убийцу, и путь делает с ним, что захочет.
Почему-то объяснение с дядей пугало сильнее, чем с Королевой. Да и сможет ли он помочь, в его-то состоянии?! Наоборот, это я ему помогу, отыскав настоящего преступника, ведь тогда чиновникам придется выпустить Дуайта!
Ищейское чутье подсказывало, что Дуайт здесь не при чем. И я не верила, что убийцей был Кеннет. Нет, это кто-то другой, притаившийся рядом. Может, он сейчас тоже смотрит в ночное окно, прикидывая, не оставил ли улик, не выдал ли себя неосторожным словом или поступком. Накинув халат, я подсела к столу, взяла перо и составила список людей, которых следовало расспросить. Завтра же этим займусь. И начать нужно с доктора Медоуза.