Дальше венецианец на своих галерах нагрянул в Ахтиарскую бухту, и занял разрушенную османами крепость Каламиту. Утвердившись, таким образом, на землях бывшего княжества Феодоро, Брайя со своими пиратами, принялся самым натуральным образом разорять окрестности, отправив две мавны и три калиуты к Гезлеву – татарский город командор приказал окончательно разорить и сжечь.
«И не скажешь, что кораблестроитель, самый натуральный пират, и замашки такие конкретные, чисто с «наездами» бандита с большой дороги. Недаром мне говорили, что венецианцы откровенно разбойничают на всем Средиземном море, как генуэзцы раньше злодействовали в здешних водах. Мыслю, вернется через пару лет отсюда миллионером, если только завистливые поляки или запорожцы по дороге не предложат поделиться «неправедно нажитым» богатством!»
Юрий посмотрел вниз, стоя на вершине, и внимательно окинул взглядом окрестности. С горы легендарного понтийского царя Митридата была хорошо видна бухта, заполненная разнообразными судами. На них привезли свыше двадцати семи тысяч христиан, как невольников, так и коренных жителей Крыма. Среди которых одних готов, тех ожидало плавание в Феодоро, насчитывалось тысяч восемь – кошевой атаман клялся, что вывел «весь твой народец, государь, подчистую».
Корабли выходили из Балаклавской и Ахтиарской бухт нагруженные людьми под завязку, калиуты ухитрились проделать даже два рейса, совершенно измотавшие гребцов. Но дело совершили немыслимое – такого грабительского набега крымчаки прежде никогда не знали. Хотя совместные нападения запорожских и донских казаков на прибрежные города имели порой весьма разорительные последствия.
Но такого бедствия на рабовладельцев никогда еще не обваливалось – кошевой атаман вывел в степь больше двух тысяч сабель. И, по выражению самого Юрия, прошелся как небезызвестная Горгона Медуза – кто ее видел, тот «сразу охреневал до полного беспамятства».
Уцелели лишь те из турок и татар, что вовремя заперлись в феодорийских горных твердынях, или в панике сбежали в степь – сечевики уничтожали кочевья целиком, с яростью вымещая на несчастных жертвах вековую накопившуюся ненависть.
Главным призом стал Бахчисарай – население там запорожцы сразу поделили на две части. Большую освободили, а меньшую часть полностью уничтожив. Город сожгли, превратив в пепелище. Но ханский дворец оставили, осквернив его так, что теперь крымскому повелителю лучше самому уничтожить здание. Все гаремы захватили в полном составе и вывезли – что хана, что его мурз – на то были планы. Да и оскорбление владыке ногайских и татарских орд нанесли этим тягчайшее.