Сирко задумался, потом хитро улыбнувшись, старый атаман посмотрел на Юрия и с ехидцей спросил:
– Кто будет твой первый союзник, если Москва на тебя всей своей силой пойдет? Дабы ты тут всяческие «вольности» не устраивал и людишек к себе не переманивал, что они раньше табунами на Дон бежали, а теперь за Донец, в твои вотчины?!
– Запорожцы и донцы, окромя казаков более некому.
– Вот тут ты крепко ошибаешься – старшина донская тебя сдаст, как Разина, против которого я и сам походом выходил. Но деваться было некуда – если Москва порох бы не дала, нам бы тяжко от ногайского набега пришлось. Да и не было за Степаном Тимофеевичем силы народной – удачливый атаман, это да. Но не вождь – за царя выступал, против бояр, а роды знатные давно царями вертят, как хотят. Сечь поддержит, но опять же – если нас припасами придавят, то помогать втихомолку станем, и то немногим. Ибо казаки понимают – тебя прикончат, за них примутся.
– А более нет союзников, – пожал плечами Юрий, и тут неожиданно Сирко рассмеялся, причем искренне, не обидно.
– Есть у тебя мощный союзник в таком случае, что даже Москве не по зубам окажется. Крымский хан Селим-Гирей в силе тяжкой придет сразу и в союз с тобой вступит!
– А ему то какая выгода от сего?! Я же враг их…
– Да потому, что захватив твою Готтию, Москва к Азову подойдет, и к самому Крыму – а это страшная угроза для Бахчисарая! А выгода есть и большая – ты в той войне ослабнешь, и подручным у хана станешь. А то самому султану выгодно будет. Но ты сам воевать с царем не сможешь, только отбиваться – Донец твоим стрельцам переходить нельзя – хан в спину ударит немедленно и все захватит.
– Вот оно как выходит, – Юрий был удивлен, а Сирко, словно не замечая его потрясения произнес:
– Этого Разин не замечал, потому донская старшина его и повязала. Да и я грешный походом пошел – ибо татарская угроза была осязаемой. А потому Степан смуту учинил к выгоде хана, как не крути! И султана – москали заняты были бунтом, а поляки один на один с турками сражаться не смогли. Вот их чуть позже и разбили.
Юрий задумался – теперь он стал отчетливо понимать, почему на Москве его вздернули на дыбу, потом отпустили. Запугали, истязали – в общем, место показали, но в живых и на свободе оставили.
– Зато сейчас тебе на Москве лучше не появляться – казнят!
Сирко усмехнулся, посмотрел на недоумевающего Юрия и негромко заговорил, положив ладони на стол:
– Ты силу великую набрал, но сам того пока не ощущаешь. Даже я подручным к тебе пойду, понимаешь почему?
– У меня королевство, народа тридцать тысяч, и мануфактуры, на которых ружья с орудиями производят.