На следующий день я познакомил ее с моими родителями. Катя им понравилась.
— Очень симпатичная интеллигентная девушка. Сразу видно воспитание, — сказала мама, оторвавшись от перевода с немецкого, которым была занята. — Остается только надеяться, что она положительно на тебя повлияет.
— А я надеюсь, что ты теперь возьмешься за ум и перестанешь тратить время на пение в теплой компании? Насколько я понимаю, тебе в скором времени придется обеспечивать семью, а выпускной уже не за горами, — добавил отец, строго посмотрев на меня поверх очков.
Это были счастливые дни. Мы любим друг друга и скоро поженимся. Что еще нужно для счастья?
* * *
Я летел из университета, как на крыльях. Катя приболела, и я торопился к ней с ворохом новостей и с коробкой ее любимых конфет.
Но на первом же повороте кто-то схватил меня за руку. Я обернулся — передо мной стояла Анжелика.
— Здравствуй, — Анжелика улыбнулась. Улыбку точно приклеили к ее лицу: она никак не вязалась с грустью в глазах и бледностью. Да, выглядела Анжелика не очень хорошо, но, как всегда, старалась держаться. Я вспомнил, что она сегодня не пришла на занятия, несмотря на то, что близились госники, и все старались — хотя и несколько поздновато — усвоить за несколько недель то, что пропускали мимо ушей целых пять лет.
Надо сказать, что с того самого бурного выяснения отношений мы с Анжеликой почти не разговаривали и вообще старались друг друга не замечать. Вот почему то, что она заговорила со мной, причем сделала это первой, показалось мне подозрительным. Не скажу, чтобы я обрадовался этой беседе. Что-то за этим стояло, но я все никак не мог понять, что именно.
— Ты никуда не торопишься? — спросила Анжелика.
— Вообще-то, тороплюсь. Тут Катя приболела, так что, знаешь ли…
— Извини, — кротко сказала Анжелика, хотя я заметил, что при имени Катя она тихонько, чтобы я не увидел, усмехнулась, как будто хотела показать, что до сих пор не принимает всерьез эти отношения.
— Я не отниму у тебя много времени, так что конфеты не успеют растаять, не беспокойся, — добавила она насмешливо.
— Что ты мне хочешь сказать? — с досадой спросил я. — По-моему, после нашего с тобой выяснения отношений нам больше не о чем разговаривать. Разве не так?
— Ошибаешься, — ответила она с вызовом. Глаза ее блеснули зеленым огнем. — Я хотела сказать тебе, что люблю тебя по-прежнему. Может быть, нам стоит постараться вернуть себе наше прошлое? Или начать все сначала? — Предполагалось, что это вопрос, но тон был, скорее, утвердительный, чем вопросительный. Анжелика все еще была уверена в своей власти надо мной.