Анжелика включила телевизор. Шли новости.
«Настоящую сенсацию произвел сегодня первый шоу-концерт певицы Кати Спрингс. По слухам, ее уже ожидают заманчивые предложения по поводу дальнейшей творческой деятельности. По достоверным источникам, одно из предложений исходит от российской фирмы «Наши звезды».
На экране появилось лицо певицы, снятое крупным планом, она давала интервью. Потом показали отрывок с того концерта.
«Ничего, красивый голос, — подумала Анжелика. — И песня эта мне нравится, я ее уже слышала, и…» Мысль оборвалась на полуслове. Анжелика смотрела на экран расширенными глазами. Не отдавая себе отчета в происходящем, она до боли сжала руки, так, что ногти впились в ладони.
— Катя? — сказала одними губами.
* * *
В небольшой гостиной было по-домашнему уютно и тепло. Мягкий свет торшера освещал комнату. На журнальном столике, аккуратно сложенные, лежали сегодняшние газеты, стояла ваза с белыми розами. Впрочем, в цветах утопала вся комната. Они были на подоконнике, в напольной вазе, на каминной полке, корзины с живыми цветами стояли прямо на полу. Катя подошла к столику, и, окунув лицо в белую пену роз, почувствовала их аромат. В букет был засунут конверт с карточкой. Достав ее, Катя невольно улыбнулась. Конечно, это Стэн, больше некому.
На белой бумаге размашистыми каракулями, которые могла вывести только рука, привыкшая вместо ручки пользоваться клавиатурой компьютера, было с трудом нацарапано: «Я не смогу быть на концерте, предполагается хорошее партнерство, но душою я с тобой. Уверен, что ты будешь иметь успех. Если сумею, посмотрю концерт у себя в кабинете. Целую, Стэн». В постскриптуме значилось: «Я люблю тебя». В постпостскриптуме добавлялось: «В холодильнике лежит стейк. Закажи пиццу».
Бедный Стэн! Ему никогда не удавались душевные излияния. Если Катя приходила к нему со своими проблемами, они вместе садились на диван, разбирали всю ситуацию по полочкам и разрабатывали четкий план. Другое дело, что Катя потом по своему усмотрению могла или воспользоваться, или не воспользоваться им, но не в этом была суть, а в том, что такие разговоры давали ей душевное успокоение. Первое время поводов для них было более чем достаточно: незнакомая страна, чужие обычаи, новые люди. Словом, новая жизнь, в которой все оказалось не так уж и гладко.
Сначала ей было так трудно! Стэнли, конечно, и умен, и, по-своему, внимателен, и любит ее, но этого как-то сразу оказалось мало. Может быть, потому, что иногда его отношения к Кате напоминали удачное капиталовложение? Может быть, потому, что все свои чувства он истратил на первую жену, которая погибла в автокатастрофе семь лет назад, и на сына, который почти Катин ровесник?