— Вряд ли, — улыбнулся я.
— Я сам виноват. Стал воспринимать все как должное. Вот ей и надоело. И теперь уже ничего не изменить. Главное, я ведь мог бы этого не допустить. Но я воспринимал ее как должное. Перестал ее ценить.
— Но сейчас-то ценишь?
— Да, мне повезло и я понял, чем обладал, да.
Солнце больше не светило на нас, и я снял очки, сложил их и убрал в нагрудный карман.
— Не клади их туда, — сказал Ингве, — смотрится не очень.
— Это верно, — я достал очки из кармана.
— И кстати, твой пояс с шипами, возможно, свое отжил?
— Возможно, — сказал я. — Я подумаю.
Мы замолчали и курили, глядя на покинутую солнцем, но все еще теплую улицу.
— Можно тебя кое о чем спросить? — спросил я чуть погодя.
— Разумеется, — кивнул он.
— Когда у тебя… впервые был секс?
Он быстро взглянул на меня и снова отвел глаза.
— Когда мне было восемнадцать. Мы тогда с Хельге в Грецию ездили, помнишь? Ночью, на пляже в Антипаросе. Под луной.
— Чего, правда?
— Да. Поздновато, но все равно хорошо. Или, возможно, мне просто показалось, что было лучше, чем на самом деле. А почему ты спросил?
Я пожал плечами.
— Ты хочешь сказать, что ни с кем до сих пор не переспал? Ты же не девственник?
— Нет-нет, конечно, нет, — сказал я, — ты же сам знаешь, что нет.
Мы снова замолчали. Воздух вокруг нас был полон звуков. Открытые окна, крики, шорох проносящихся мимо велосипедов, гул медленно поднимающихся в гору машин, чудесные, плотные щелчки захлопывающихся дверей.
Я не врал. Строго говоря, девственником я не был, тогда, на выпускном, я вставил ей, пускай и чуть-чуть, на сантиметр или два, но вставил, я трахался. Так что я не врал.
— Я такси закажу. — Ингве встал. — Давай сначала к Уле заедем. Хочу вас познакомить.
Мои вещи доставили через несколько дней, мы забрали коробки в порту, сложили их в подвале и поехали в Кристиансанн, где я в основном жил у Ларса на съемной квартире. После Роскилле мы собирались проехать автостопом по Европе и продумывали маршрут: сперва в Бриндизи на самом юге Италии, оттуда в Афины, а потом на греческие острова. Я предложил Антипарос, и Ларс согласился. Я успел забежать к бабушке с дедушкой, а Гуннар, узнав, что я в городе, в последний мой вечер там пригласил меня в гости. Как он сказал, мне надо повидаться с двоюродными братьями, ведь мы — семья маленькая, поэтому важно не терять друг дружку. Он забрал меня с Рюндинга, а дома у них уже ждала Туве с ужином. Мы проболтали допоздна, а его сыновья все время лезли ему на колени, и я в очередной раз порадовался, что они его не боятся, а наоборот, полны доверия. О папе никто ни словом не обмолвился, и я вдруг осознал, что мне все равно. Переночевал я у них в гостиной на цокольном этаже, а утром, когда я торопливо позавтракал, Гуннар отвез меня к парому, где уже ждал Ларс со своей девушкой.