Александр Васильевич только кивнул в ответ — супруга как всегда, была права. Однако, пристегивая шпагу, он неожиданно вспомнил слова супруги, которые мельком промелькнули:
— Постой, а кто командующим будет? Государь Иоанн Антонович ничего мне про то не сказал.
— А зачем тебе говорить? Ты догадаться сам должен, — засмеялась жена. И приложила пальчик к его лбу:
— Ты сам сказал, что поручик Тизенгаузен отплыл с тобой из крепости. Ты распорядился еще два капральства обратно увезти в подкрепление гарнизона Шлиссельбурга. Так?
— Говорил. Он лошадь из полковой конюшни взял, и с лейб-кампанцем куда-то ускакал.
— А у кого его отец долгое время в фаворе был? И кто сейчас без дела прозябает, и винище в простом трактире непотребном трескает. Да с фрейлинами амуры крутит, козел старый! И ведь на шею они ему вешаются, хотя во внучки ему годятся!
— Фельдмаршал Миних!
Догадка пронзила бригадира — старого вояку времен Анны Иоанновны боялась не только Екатерина, и было за что так опасаться. До сих пор крепкий, он только усилил остроту ума, известен был упрямством и жестокостью. И главное — именно он отстранил Бирона от власти, совершив переворот. Идеальная фигура для командования — Иоанну Антоновичу верен с его рождения и малолетства, что тогда и доказал.
— Я люблю тебя! Езжай в крепость, теперь я буду так занят, что не смогу увидеть тебя даже на минуту. Надо многое успеть — фельдмаршал суров с нерадивыми офицерами по службе!
— Беги, я люблю тебя, — княжна прижалась к нему и прошептала в ухо, обдавая теплым дыханием, — надеюсь, с этой ночи я буду непраздна, и подарю через срок, природой отведенный, любимому мужу еще одного наследника, его княжеского рода. Беги, ничего не упускай из вида, господин бригадир — письма всей родне, и моей, и твоей, я сама им немедля отпишу. Твое дело служба, о нас не беспокойся!
Получив прощальный поцелуй от любимой жены, Александр Васильевич медленно осмыслил ее слова — титул князя решал многие вопросы, Орлов вон стал «светлейшим князем», а он чем хуже?!
Поцеловав еще раз жену на прощание, он вырвался из дома, и в сопровождении караульного офицера отправился в солдатскую слободу — и там вскоре застучали барабаны.
Десятки солдат высыпали из домов, протирая глаза от сна. Передовое укрепление Шлиссельбургской крепости ожило в полночный час. Однако побудка была встречена не руганью втихомолку, а открытым восторгом — известие о чудесном спасении Иоанна Антоновича из «секретного каземата» обрадовало солдат. Еще бы служивым не ликовать — царь даровал по манифесту сокращение срока службы до пятнадцати лет, обещал в два раза повысить жалование, даровать инвалидам, что полный срок отслужили, пенсии. А еще облегчить положение народа и рассчитаться со своими притеснителями в самое ближайшее время…