Григорий Григорьевич за эти два года пребывания у власти приобрел определенный опыт и знания, к тому же сам прошел войну с пруссаками — и знал твердо — взять даже такую разоруженную, почти без гарнизона крепость, с налета невозможно, если не удастся ворота открыть. А то, что створки закрыты будут, в том не сомневался — на то и караул в крепости был не из инвалидов, что к службе не годились и относились к ней с прохладцей (мол, «свое мы давно отслужили»), а из солдат Смоленского полка, обстрелянных и опытных, до сечи злых. И еще один момент нужно было учитывать — между гвардией и армией отношения были крайне напряженные.
На помощь матросов при штурме он не надеялся, хотя на скампавее было полторы сотни экипажа, а на галере все две с половиной. Ненадежны станут матросы, коли мятежники именем царя Ивана прикрываться начнут. Может к восставшим и не присоединятся, но воевать точно не станут. В Петербурге драки между гвардейцами и моряками постоянно идут, в дни переворота 1762 года матросы громко кричали измайловцам и преображенцам — «вы нашего царя за три рубля продали!»
Корабли у него серьезные — на галере в носу три пушки стоят в 12-ти фунтовые, да на корме одна, а вдоль бортов восемь штук трехфунтовых орудий, точно такие пехотным полкам приданы. Скампавея намного слабее вооружена — в носу три пушки шестифунтовые, да вдоль борта фальконеты для картечи. Но так она намного меньше галеры и намного дешевле по стоимости постройки — 5–6 тысяч рублей против 12–14 тысячи целковых.
Ходко дошли до Шлиссельбурга — по трое матросов на банке ворочают длинным веслом, что мерно погружается каждый раз в воду. Паруса на мачтах надуты — ветер с Финского залива идет свежий, подгоняет хорошо — а ведь против течения Невы идут на парусах и веслах. Тут Бог в помощь — быстро до изменников добрались.
Вот только будет ли польза от всей этой артиллерии при штурме? Захотят ли моряки вообще стрелять? И что нужно делать, если про освобожденного из «секретного каземата» царя Ивашку прознают?
Вопросы и вопросы — а ответа нет. Но лучше не говорить про то ни матросам, ни гвардейцам — сослаться на приказ царицы разоружить и арестовать мятежный гарнизон. При сопротивлении побить силой…
— Бьют барабаны алярм!
Алексей скривился, посмотрел на брата — они стояли на палубе в густом тумане, что наполз с Ладоги. Но небо светлело, и через полчаса видимость станет прекрасной. И тут осенило!
Так момент для атаки просто прекрасный — такой грех упускать!
— Так, брат, вон крепость из молока выступает, уже все видно. Капитан — правь прямо к пристани! И высаживай нас на берег!