— Хреново вышло, — пробормотал Иван Антонович. — Имея таких заложников, можно было поторговаться с Като, уж больно они ей преданны. Только думаю, она их в расход бы списала спокойно — власть этой женщине намного дороже. Вот только…
От пришедшей в голову мысли Никритин похолодел сердцем. Его противостояние с Екатериной решить не так и сложно по большому счету, а очень просто. Все ее права на престол эфемерны — дворянство пока считает, что она правит как вдовствующая императрица и мать наследника престола. А как только цесаревич войдет в совершеннолетие, то тогда возьмет в свои руки скипетр и державу.
Святая наивность!
К этому времени Екатерина Алексеевна настолько войдет в роль всемогущей правительницы и укрепится на троне, подкрепив свои притязания многозначительной надписью на скульптуре Фальконе, что все дворянское сословие иначе ее воспринимать не будет. И Павла она до власти не допустит вплоть до собственной смерти.
А потому…
Смерть десятилетнего Павла сразу избавит его от многих хлопот и автоматически отстранит сейчас Като от власти. Убить ребенка тяжко — сможет ли он отдать такой приказ?
«А за что, за какое жуткое преступление Иоанна Антоновича томили в темнице? А не мать ли этого ребенка подстроило мое собственное убийство, которое должно было совершиться этой ночью — и прикопали бы меня уже в укромном местечке. Это подлая и расчетливая тварь — нужно ее растоптать, как мерзкую гадину! И пока я ее, и ее опарыша салтыковского на ноль не помножу — ни мне, ни моей семье, ни моим будущим детям не жить — ядовитая змея всегда ужалит!»
Вот так, то убеждая себя в необходимости малой кровью предупредить большую, то ужасаясь собственному замыслу, он стоял на солнце, сжимая в ярости кулаки до белизны костяшек. И тут в голову пришла еще одна мысль, он хмыкнул и вслух прошептал:
— А ведь такой шаг поможет избавиться от возникшей проблемы. Как там говорят про главный двигатель торговли?
— Василий Иванович, в Шлиссельбургской крепости мятеж! Из «секретного каземата» подпоручиком Мировичем предательски освобожден тамошний «безымянный узник»… Его провозгласили императором Иоанном Антоновичем. Смоленский полк изменил присяге!
— Я знаю о том вот уже час, Алексей Григорьевич! Проплывал тут мимо один кораблик — интересные вещи произошли этой ночью в самой крепости и форштадте, оказывается.
Генерал-аншеф Суворов, отец лихого подполковника, был на удивление хладнокровен, голос нарочито спокоен. Всю свою жизнь 59-ти летний генерал прослужил по самому секретному ведомству Российской империи — Тайной канцелярии, как бы ей не давали иные названия. Занимая прокурорские посты в различных коллегиях и в Сенате, он всегда занимался только государственного розыска и дознания.