Стальная иголка ловко ходила в тоненьких девичьих пальцах — проткнула ткань с одной стороны, потом с другой, вот и готов стежок. Сколько раз в своей пятнадцатилетней жизни Маша Ярошенко совершала незамысловатое, на первый взгляд, движение, тут даже профессор математики не даст четкого ответа — десятки или сотни тысяч.
Бог один только ведает!
Обычная у нее была судьба до недавнего времени, такая же горемычная, как у многих девиц в стране, весь ужас положения которых заключается в одном горьком слове — бесприданница!
В одном спасение — она все же дочь «однодворца» из Малороссии, дворянина по великорусским меркам, вот только все отцовское владение умещалось на двух десятках десятин земли, которые обрабатывали три крестьянские семьи, большие и вечно работающие в поле. Даже их дети, с которыми ей пришлось общаться, в перелатанной одежде, постоянно что-то делали, не имея время на игры.
С назначением гетманом Разумовского, вводились имперские порядки — сильные повсеместно начали притеснять слабых. Такое завсегда происходило, но теперь все стало более заметно, выпукло. Родной двор Маша почти не помнила, ведь они уехали из Чигиринской округи десять лет тому назад — много ли запомнит пятилетняя девочка?!
Хутор у отца, вместе с усадьбой и крестьянами, отобрал влиятельный полковник, прибывший из столицы. Она на всю жизнь запомнила слова батьки, когда они проезжали мимо заросшего бурьяном, сожженного москалями за измену гетмана Ивана Мазепы города Чигирина — «придет времечко — отольются им наши слезы».
По приезду в Петербург отец стал ходить в Сенат, жаловался на горькое бытие и жестокую обиду. Вот только правды и справедливости, как сейчас хорошо понимала Маша, в столичных учреждениях никому и никогда не добиться, здесь царствует кривда и волокита. Однако от хождений родителя власти откупились чином сержанта, да посулили ему, что вскорости выйдет в офицерский чин прапорщика.
Вот только не судьба — в сражении при Цорнсдорфе, шесть лет тому назад, убили батюшку пруссаки!
Сиротку горемычную забрали в господский дом, владельцем которого был дальний родственник, перебравшийся в столицу еще во времена грозной царицы Анны Иоанновны. Девочку там не обижали, блюли, но жила со слугами — горек такой хлеб приживальщика. Со временем она выучилась ремеслу белошвейки — пусть и не столь денежному, как надеялась поначалу, но достаточно доходному.
Одна беда ушла, другая пришла. Плохо девице-бесприданнице, без отца и матери, сироте горемычной в столице одинокой жить. От приставаний мужских, скабрезных, пока громкое имя покровителя, графа Разумовского, защищало, но что будет, когда она покинет его дворец?!