«Нарушили, господа офицеры, инструкцию и даже не заметили. А чего им опасаться, если от меня они услышали сведений о местных краях гораздо больше. Так что перестали опаску держать при беседах, убедившись в моих знаниях. И главное — убедил их сменить ко мне обращение, предложив разные варианты. Английский «милорд», французский «монсеньор» и немецкий «экселенц» не вдохновили тюремщиков. Остановились на привычном обращении, принятом к князьям — «ваша светлость». Правда, сразу же оговорили, что все это наедине, при охране и служителях я продолжу прятаться за ширмой, не показывая оттуда и носа. Что ж, своего я добился — уступки уже сделаны, причем значительные, особенно с обращением. А то чувствовать себя новым Лжедмитрием как то не комильфо».
Иван Антонович прошелся по каземату, встал около стола, на котором стояла блюдо с недоеденными пирогами — подумав, решил приналечь еще раз на сладкое. Но рука застыла в воздухе — ему послышалась отдаленная барабанная дробь. Прислушался — так и есть — кто-то размеренно бил, отбивая четкий ритм, нужный для движения солдат в колонне.
«Записка дошла до Мировича! Это очень хорошо! И сейчас я слушаю репетицию завтрашних боевых действий. Значит, сейчас пять часов после полудня. Караул Морозова заступил — завтра капрал, вернее прапорщик, я же ему сам чин присвоил, откроет ворота в самую удобную минуту, пока Мирович демонстративно учиняет экзерцицию на плацу. И вот тут времени терять нельзя — бежать полсотни сажень — стометровка выходит, пятнадцать секунд. Даже если другие караульные бросятся прикрывать ворота, три ружья со штыками им не дадут сразу это сделать.
Подстраховка тоже имеется, надежда на выставленного постового на Княжьей башне. При барабанной дроби, он откроет дверь вовнутрь — без этого никак не обойтись. Потому что группа солдат побежит по пряслу и спустится вниз, перекрыв дверь в мой каземат. А дальше…
Дальше загадывать бессмысленно. Если внутри будут оба тюремщика — то меня убьют, нож не поможет. Если один, то при звуках барабана воткну ему нож в спину, поднимусь наверх и закрою на засов дверь. И буду спокойно дожидаться окончания штурма, надеюсь, что в таком случае, он будет успешным. Шансы большие… оп-па на! Кажись служителя привели — подействовало мое настойчивое пожелание — почаще менять мне «парашу», желательно после двух ее использований, в крайнем случае, трех, но никак не больше. Лето ведь, даже в подземелье тепло, тем более стекол в окошке нет — запашок идет вельми неприятный. Так, пора за шторку удалятся, как Ахиллесу в свой шатер!»