— Вам чего? Спирту, молока?
— Нам бы Антонину увидеть, Красникову.
— А зачем она вам понадобилась? — спросил неприветливо живой баобаб.
— Привет ей надо передать от одного друга бывшего.
— И что это за привет? — поинтересовалась она.
— Пригласите в гости, увидите.
— Заходите, кому жалко.
Дом-коттедж, запущенный снаружи и изнутри представлял себе жилище с некрашеными, вернее давно облезшими полами, деревянными скамейками у длинного стола, ведрами, стоящими на полу. Ни малейшего желания проходить дальше у гостей не было.
— Это у нас кухня, — проходите.
Дальше была более или менее чистая комната. Половики домотканые, старый сервант, полумягкие ободранные стулья.
— Присаживайтесь. Налить чего-нибудь?
— Можно, — ответил Григорий. — Пить ужасно хочется.
— Наташка, — прокричала хозяйка, — принеси чаю и спирта. Да огурцов и хлеба прихвати.
— У нас есть с собой закуска, — сказал Миша и проворно нырнул на улицу в багажник машины.
Вскоре он принес несколько банок мясных и рыбных консервов, сыр, колбасу.
— Вот это другое дело, таких гостей встречать одно удовольствие.
На столе появились стаканы, общепитовские вилки, пачку салфеток Миша захватил с собой. Гости представились хозяйке и ее востроглазой с короткой стрижкой дочери.
— Антонина. Наталья.
Значит все-таки Антонина, в жизни бы не узнал в этой бабище непоседливую Тоню. Она его тоже не узнала. Выпили за то, за се. Миша спросил:
— Вы не знаете, проживает ли здесь Бендер Оксана Остаповна, она когда-то работала нянечкой в больнице.
— Живет. Со мною по соседству. Прихварывает. Все больше дома по хозяйству управляется.
— Она замужем?
— Была много раз, только ни разу официально. Когда-то ее соблазнил один больной дальнобойщик, случайно попал по дороге на операцию в их больницу, она дочь родила от него. А чужой ребенок кому нужен? Так и кукуют одни.
— Дочь тоже не замужем? — поинтересовался Миша.
— Нет. Ее женихи боятся, бойкая очень. Укротить невозможно.
— А у вас большая семья?
— Пять дочерей?
— А муж где работает?
— Муж объелся груш. К чему мне еще одного иждивенца. Сейчас мужики лядащие, смотрят, что им жена принесла.
— Так уж все и лядащие, — обиделся Петрович.
— Хорошие — все пристроены, а бросовых — нам не надо.
— Так ведь дети откуда-то появляются.
— В охотку побалуешься с мужичком, какой тебе понравится, а там не аборт же делать. Раз завелось, значит — рожай. Вот и нарожала я себе пятерых.
— Сколько старшей лет?
— Наташке? Двадцать, а младшей семь.
— Живется трудно?
— Как придется. С голоду не помираем и по миру не ходим, Слава Богу.
Петрович успокоенно откинулся на стуле. Они тут были лет двадцать шесть назад, не меньше. Значит все в порядке.