Глаз заморгал, заморгал, но от слез удержался.
— Я тут гостинцев всем привез.
Саня положил на стол все, что было у него с собой. Доктор посмотрел, понюхал:
— Вкусно пахнет. Угостим всех сегодня. Пойдемте ко мне в кабинет, обсудим наши дела.
В кабинете доктор долго уговаривал Саню, предварительно расспросив о их семейном положении, оставить Дениса здесь. Но Саня был непреклонен.
— Ну что ж, мил-человек, решать не мне, Денису Петровичу. Пойди пока погуляй, вернешься после обеда. Будет ясно, что делать?
После обеда Саня пришел, как было велено и остановился у двери.
— Твоя взяла, — сказал врач. — Повезешь домой своего Дениса Петровича. Может оно и к лучшему, для его настроения будет. Назад в любое время его можно вернуть. Многие так поступают. Сначала забирают, а потом понимают, что это надолго и привозят назад. Вот тогда наступает новая трагедия, человек заново переживает боль.
На дорогу им дали питание, довезли на «скорой» до вагона, помогли внести в купе и распрощались.
Дениса положили у окна, но головой к двери, чтобы мог смотреть на пробегающие пейзажи. Саня кормил его, подавал то, что положено по нужде, и Денис благодарно смотрел на неожиданного «родственника». Саня боялся прихода поезда в район.
— Как я справлюсь с больным? — без конца тревожила его мысль.
Поезд прибыл утром на их районную станцию Пролетарская. Саня глянул в окно и увидел, стоящую рядом с поездом «скорую». Люди в белых халатах вошли в вагон и взяли на носилки Дениса.
— Откуда вы про нас узнали? — удивился и растрогался Саня.
— Птичка шепнула, — подмигнул молодой парень с носилками.
Домой их доставили комфортабельно.
— Вот тебе и доктор и местный военкомат, — подумал Саня, надо же как все быстро организовали.
Вся деревня сбежалась к дому Степаниды. Впереди стояли ребятишки, за ними старики, а уже за теми молодежь и те, что постарше, но еще не старики. Все молчали. Когда Дениса вынесли на носилках, прозвучали голоса приветствия:
— С возвращением тебя, Денис Петрович.
Он кивнул им головой и носилки скрылись в проеме двери.
Степаниде казалось, что у нее сердце из груди вынули и оставили там рану на его месте.
Уже несколько дней прошло с тех пор как ее сын, или вернее подобие человека, находился в доме. Ночью она выходила, еле выползала, держась за стены в сени, чтобы поплакать вдосталь. При сыне нельзя было показывать слабость.
Дениса окружили теплом и заботой. Колюнька садился к нему на кровать и принимался рассказывать ему поселковые новости. Степанида старалась не охать от боли в ногах и руках, а скрепя сердце улыбалась, разговаривала с сыном, пыталась даже развеселить его тем, что скоро изобретут новые ноги и руки для людей клонированием и заменят, как сейчас меняют лампочку, когда она сгорит.