— Нонна Сергеевна Новицкая. Ее дочь Лилия.
Молчание разрядилось. Оркестр заиграл модное танго и Лилия очутилась в средине танцующих. Полковник вел в танце как хрупкую ценность свою спутницу.
— Вы прелестны.
— Я это слышу постоянно.
— Вы прекрасны.
— Оставьте полковник.
— Вы — чудо.
— Вы тоже, но бывшее.
— Как вас понимать?
— На вас смотрит исподлобья женщина в платье с разводами, вероятно ваша родственница.
Родственница уловила момент прекращения музыки и крепко ухватила своего мужа, увлекая в коридор для разговора.
— Над ней как будто несколько величайших мастеров колдовали несколько веков, чтобы создать столь великолепный экземпляр.
— Редчайшая красота.
— Хотелось бы знать кому она достанется.
— Вероятнее всего никому, к ней страшно подходить. Можно только любоваться издали.
— Что-то вы в лирику ударились, — господа офицеры, человек, как человек. Я не вижу оснований для особой траты нашего времени.
Алексей Строганов, душа коллектива особого отдела, неженатый, тридцатилетний, словно ножом в сердце ударил строптивую красавицу, отозвавшись так нелюбезно о ее прелестях.
На танцы ее приглашали нарасхват, но она, упорно накручивая локон на пальчик, частенько отказывалась от очередного приглашения в ожидании того, кто не хотел восхищаться ею. К концу вечера она уже гневно постукивала ножкой и частенько бросала взгляд в его сторону.
Вечер закончился, а она так и не дождалась от упрямца приглашения к танцу.
— Мама, — сказала дочь, делай что хочешь, но он должен проводить меня домой.
— Что я могу сделать? — удивилась мать.
— Разве начальник управления не твой друг и не мой крестный? Пусть прикажет этому майоришке проводить нас.
Вскоре они садились в Опель. Мать рядом с шофером, а Лиля на заднем сиденье с упрямым майором. Ехали молча. Машину внезапно качнуло, от резкого торможения на пробегающую через дорогу пару, и Лилечка уперлась грудью в его подставленные руки. Их глаза встретились. Ее испуганный, его твердый. Ее испуг внезапно изменил весь ход мыслей строгого провожатого. Он нежно отстранил ее на прежнее место и взял за руку.
— Успокойтесь, — опасность миновала.
— Спасибо вам, — ответила трусиха.
При выходе из машины возле дома, Лиля, не дождавшись пока ей откроют дверь, сама выскочила и, торопясь, подвернула ногу.
— Ой, — пискнула она, попадая в его крепкие руки, подоспевшие на выручку. — Мне больно.
Она попыталась встать на ногу, но ее милое лицо исказила боль и она качнулась к нему, прильнула.
Он высокий, сильный, обхватил ее руками, приподнял и понес, вслед за идущей впереди мамой.
Мама ворчала на ее неосторожность, но она молча прижимаясь к сильному могучему торсу груди, млела от удовольствия.