— Лосенка завалил, медвежатинки не желаете отпробовать?
После трехлитровой бутыли и лягушку жареную попросишь. Ели медвежатинку в соусе приготовленную. Хозяйка от похвал раскраснелась. А когда прощаться стали всем по пакетику мяса отвалили.
— В селе в эту пору живут постничают, а скоромного хочется?
— Еще как, — ответил Евсеич.
— А нельзя ли как самому пристрелить кого на мясо? — спросил Жора.
— У меня лицензии на отстрел имеются, — сказал хозяин и показал им целых пять штук разных.
— Тут тебе и медведь, и лось, и зайцы, и кабан, что душа пожелает.
— Дорого лицензия стоит?
— Дорого, если за нее деньги отдавать.
— А как по-другому?
— Кому лес, кому охота. Так и происходит бартер.
— А купить мясца изредка хоть можно?
— Можно и недорого, мне бы на патроны только хватало, да на курево с хлебом. На той неделе подходите будет вам сохатинка, или медвежатина.
— У нас тут волк завелся, пастушонка сожрал.
— Слышал, были у меня милиционеры. Я уже капканы поставил.
— Думаю какой-нибудь одни бешеный от стаи отстал, а так вроде бы у нас их здесь не имеется.
— В селе начались пропажи разные.
— Это не волки. Волк в горшок с кашей не полезет. И наматрасник с подушками ему не нужен.
— Ну ладно, прощевай, хозяин дорогой. Спасибо за привет.
С тех пор иногда потчевал хозяин свежатинкой приходящих гостей, да и с собой давал на шашлычки, готовое, расфасованное в кулечки. Ели, нахвалиться не могли.
— Человек этот Равиль, каких мало.
— Душа — человек.
— Щедрый.
— И жена нежадная.
— Другая бы за такие подарки всыпала ему по первое число.
— Первачка надо ему отнести побольше.
— Первачок, то хорошо, но мясо денег стоит.
— Соберем вскладчину и расплатимся.
Теперь каждый месяц можно было отовариться у лесника. Совсем почти задаром.
Один только Сидор Никитович не признавал щедрот этого человека.
— Он лесом распоряжается, как своим собственным.
— От леса не убудет.
— Не скажите. Раньше можно было встретить на дороге лосенка, лисичку, зайчат. А теперь? Этот человек уничтожает природу и еще за деньги продает вам государственное.
— Где оно государство наше?
— Хозяйство прахом пошло, лес вывозят, рыбу выловили, да отравили нечистотами. Грибы перерождаются. Берешь хороший гриб, а потом неделю с толчка не сходишь.
— Да, — проговорил молчавший Евсеич. — От нашего села осталось семей тридцать не больше и то половина собирается уезжать.
— Куда?
— К родственникам, поближе к городу. Там тоже есть бросовые дома, за бесценок купить можно.
— Магазин наш закрыли. Ладно бабы по очереди хлеб пекут.
— Только за дрожжами приходиться за двадцать верст шастать, хорошо когда сухие попадаются, а на таких много хлеба впрок не наделаеь.