Да, Кайлу лучше взять сейчас немного кофе. Внести кофеин в свою кровеносную систему, прежде чем я до ужаса напугаю его.
− Кофе звучит хорошо, − говорю я, в то время как мы сходим с эскалатора.
− Встретимся здесь через минуту.
Он направляется в сторону палатки с едой, пока я иду прямо в сторону уборных. Здесь огромная толпа людей. Я не думала, что в субботу утром будет настолько многолюдно, но здесь много снующих туда-сюда, людей с чемоданами и тех, кто говорит о рождественских покупках.
Так, быть нормальной и свободной.
Я захожу в пустую кабинку, запираю дверь и вешаю рюкзак на крючок. У меня было желание сделать это в ванной комнате в общежитии, но в конце концов я решила, что это слишком рискованно. Если бы что-то пошло не так или кто-то бы ворвался туда, мне пришлось бы многое объяснять. Здесь я среди незнакомцев, а незнакомцы не обращают внимание на студента колледжа в городе, у которого на свою долю более, чем достаточно университетов. Анонимность − лучший друг шпиона.
Я ставлю свои приспособления на рюкзак, как хирург: два ватных тампона, предварительно смоченные в спирте, канцелярский нож и кучу пластырей. Сестра, готовьте больного.
Я завязываю хвостик выше, раздражаясь из-за кучерявых волос, которые цепляются к моей шее. Затем я протираю место на шее тампоном, а после этого протираю лезвие ножа. Зажав рукоять между губ, я швыряю тампон и пакетик в мусорное ведро. Наконец, я открываю один из пластырей, чтобы подготовиться, и беру рукоять ножа.
И колеблюсь. После этого пути назад не будет.
Все хорошо. Так, покончи с этим.
Я чувствую место на шее, где находится жучок − небольшая шишка под кожей. После трех с половиной месяцев, я боюсь, что он хорошо приклеен к подкожной ткани, но я могу сделать это. Боль − это ничто. Я могу блокировать боль.
Так что я делаю надрез на коже. Регистры боли горячие, как кровь, которая течет по шее, и острые − но это проходит мимо моего сознания и направляется прямо к моему хранилищу памяти. Мои скользкие пальцы возятся по мелкому металлическому чипу, и, наконец, он выходит наружу.
Мой мир на секунду чернеет, мерцает в небытие и снова возвращается. Странно. Больше не думая об этом, я сую рукоять ножа обратно в рот, заматываю жучок в туалетную бумагу и бросаю его в туалет. Сделано. Теперь я тоже свободна.
Я вытираю кровь, надеваю пластырь на свою рану и сую нож и лишние пластыри в свой рюкзак.
Хлоп.
Снова темнеет в глазах, и это сопровождается ощущением покалывания в затылке. Определенно странно. Я хватаю свой рюкзак. Пришло время для по-настоящему неприятной части − объяснить все Кайлу.