При этом у меня нет никакого напряжения или затруднения. Ого! Вот это я обрадую Юлию Александровну, а то она всё ждёт, а у меня всё никак не получается. Ну, значит время пришло для нового шлягера! Я, довольный и в торжествующем предвкушении, поудобнее устраиваюсь за роялем и начинаю петь:
Дом мой достроен, но я в нём один.
Хлопнула дверь за спиной,
https://youtu.be/fRxFQUkzvYk
Я ещё продолжаю тянуть своё последнее У-о-о-о, когда за моей спиной и впрямь хлопает дверь и в комнату врывается запыхавшаяся мама, а следом за ней влетает такая же запыханная и растрёпанная Белла Бояновна. Обе женщины с криками бросаются ко мне: — Мишенька, где больно? Ты што-то уронил? Упало на ногу? Ты что-то прищемил? Покажи маме, я подую! Мишенька, не молчи, скажи где у тебя болит?
Я ошарашено смотрю на возбуждённых и взволнованных женщин и до меня начинает доходить, что они через открытые настежь окна услышали мою песню точнее самый последний кусок там, где «станут ветра голосить». На меня непроизвольно нападает истерический смех, чем я ещё больше пугаю женщин. Наконец мне удаётся успокоиться и сквозь слёзы начинаю объяснять, что это моя новая песня. — Бац! Подзатыльник прилетает неожиданно и сильно, аж искры из глаз посыпались. А потом я убеждаюсь, что моя мама действительно крутит ухи больно. Прав был Додик насчёт моей мамы. Ох, как прав! Ой, как больно!
— Мишка, бандит! Да разве можно так пугать маму?! Я ж так бежала, шо чуть свой инфаркт не догнала! Да ты весь двор переполошил своими воплями, они ж там все как покусанные носятся. Бэллочка, успокой народ пока я этого шлимазла воспитывать буду. Ты не помнишь, где-то тут у меня ремень был?
— Фира! Не бей мальчика сильно, ты и так уставшая, а у тебя сердце и нервы! И не бей его по голове, это единственное шо у него есть ценное, но оно хрупкое. Зараз стряхнёшь, потом нигде не починишь!
Белла Бояновна выходит на галерею и вскоре по двору разносится её зычный командирский голос:
— Хедва! Ну шо ты носишься по двору как наскипидаренная кура? И зачем так страшно размахиваешь своим ножичком, ты хочешь уже зарезаться? Или собралась на абордаж? Так ты лет на сто немножко опоздала. Иди уже чистить своего глосика, пока он совсем не заскучал и ещё шевелит плавничками. По такой жаре он тебя долго ждать не станет.
— Арон Моисеевич! Вы опять прятали в дровянике своё фамильное серебро? Вам таки мало, шо в прошлый раз вы спрятали там пять ложек, а нашли только четыре? Вы хотите совсем оставить без приданного вашу несщастную будущую внучку? Нет, это был не погром, никого не пытали и никто так страшно не кричал. Это у Миши наконец-то открылся голос. Да, нам всем с этим придётся смириться, привыкнуть и жить дальше.