— Ничего, Мишенька, теперь у меня есть ты! Только пообещай мне шо, когда ты вырастешь и уйдёшь по своим мужским делам то за маму не забудешь, и всегда будешь возвращаться домой. А я тебя буду ждать!
— Обещаю, мамочка! Я всегда буду возвращаться! — в детстве так легко давать обещания...
***
Доктор внимательно осмотрел меня всего. Но если мои руки-ноги его внимания почти не привлекли, то рёбра и позвоночник он осматривал и ощупывал долго и тщательно. Особенно внимательно осматривал и довольно болезненно ощупывал голову. Синяк на лице уже сошёл почти весь и только под глазом оставалась небольшая желтизна, но сам глаз уже потерял свой «вампирский» вид.
Помимо гематомы на лице, у меня оказывается было ещё сильное рассечение на затылке. Вот доктор и хмурил свои брови, что-то сердито бурча себе под нос. Не менее тщательно он осмотрел гортань и даже засунул туда, и поковырялся противной железной лопаткой, а потом чуть ли сам не залез ко мне в рот своими глазами пытаясь что-то там высмотреть.
Мне стало смешно, я представил, что вот если бы Семён Маркович был бы крабом, то он бы точно свои глаза мне в рот засунул. Увидев моё веселье, доктор поинтересовался, что это меня так рассмешило? Услышав мой честный ответ, он задумчиво пошевелил усами и рассеяно прокомментировал:
— А это было бы неплохо, заглянуть внутрь человека и как следует всё рассмотреть. Жаль, это невозможно.
— Почему же невозможно, разве рентген ещё не изобрели? — Я прикусил язык и чуть не взвыл от досады на свою оговорку. Ну откуда ребёнку могут быть известны свойства аппарата, о котором ещё и не все врачи-то толком знают? К счастью, доктор думал о чём-то своём и на мои слова внимания не обратил, а мама меня не услышала так как разогревала воду в ванной.
Наконец меня милостиво отпустили в заботливые материнские руки принимать долгожданную ванну. А сам Семён Маркович присел за стол к самовару, почаёвничать и почитать купленную по дороге газету. Моя помывка продлилась чуть более получаса и я получил от неё истинное удовольствие. Меня оттёрли мочалкой и отмыли до скрипа кожи сначала со щёлоком, а под конец помывки с душистым мылом. Так что после ванной я уже не вонял потом и дёгтем как старая больная лошадь, а благородно благоухал жасмином.
Мои пепельно-серые волосы, очистившись и отмывшись от грязи, вдруг приобрели золотисто-блондинистый цвет. А свисавшие на плечи длинные космы, после помывки и сушки свернулись в локоны и кудряшки. Взглянув в зеркало, я чуть не расхохотался. Хоть сейчас фотографируй и прикалывай фотку на грудь вместо значка октябрёнка. Вылитый Ильич в детстве, разве что носик у меня поаккуратнее будет и кудряшки погуще да подлиннее. И залысин нет, а у Ильича они уже и в детстве были.