Тоня появляется через минуту, бледная как смерть.
- Вызывайте спасателей, - говорит она.
Макс в камере, очевидно, слышит его слова. Его накрывает паническая атака. Он бьётся в дверь, кричит, царапает иллюминатор. По щекам катятся крупные слёзы.
Школьники в полной тишине наблюдают за этим, а потом происходит нечто странное: помещение стремительно пустеет.
- Папа, - Тоня прижимает к уху смартфон, - мне кажется, на стройке возле нашей школы в вакуумной камере человек застрял… Да, включился… Думаю, работает… Нет, не кажется – точно, извини, не так выразилась… Я его вижу… - В её глазах появляются слёзы, - поняла, папочка… конечно…
Она слушает отца еще пару минут, потом убирает трубку от уха, и нажимает сброс. Слёзы из её глаз катятся сплошным потоком.
- Насос починили сегодня ночью, - говорит она, обращаясь к Диме и Андрею, - извините, ребят, я не знала. Ещё час он будет в сознании, пока давление не упадёт слишком сильно. И ещё до двух часов он будет жив. Отец сейчас будет искать оборудование, чтобы взломать дверь – может, ещё успеем. Дверь сделана из жаропрочного композита, обычные сварочные аппараты тут не помогут. А достаточно сильную гидравлику непонятно как затащить в помещение. Есть небольшой шанс пробить стык направленным взрывом.
Время для Димы спрессовывается в череду картинок.
Возле камеры откуда-то появляется Марбара с директрисой; они по очереди то кричат, то плачут. Кажется, его трясут за плечи, но он не может сдвинуться с места – смотрит на Макса, который скорчился на полу у телефона.
Внутри у Димы как будто медленно растёт огромный кусок льда.
Появляется мама Макса. Он помнит её по школьным праздникам. Крупная женщина в бежевом плаще, крашеная блондинка. Вместо лица – размазанная, будто из пластилина, маска. Она прижимается к окну в камеру, колотит слабыми кулаками, тихо, будто бы скуля, причитает: «Максик, сыночек, Максик…» Макс пытается подняться, но ноги слишком дрожат. Кое-как, на четвереньках, он ползёт к двери, прижимая трубку с маминым голосом к уху.
Появляются люди в одежде пожарных. Его хотят вывести, держат за плечи тяжелыми руками в перчатках.
Дима ловит взгляд Андрея. Что-то происходит – его глаза будто вот-вот выстрелят молниями.
Андрей подходит к боковому иллюминатору камеры, в стороне от двери. Кладёт ладони на прозрачную броню. Ничего не происходит, но вся его фигура излучает крайнее напряжение. А потом Дима замечает, как бетонный пол начинает трескаться под его ногами.
На треск, похожий на выстрелы, люди начинают оглядываться, но никто не смотрит на Андрея, он в тени.