Нет ли у Вас знакомых в Марселе? Здесь живет некий г-н Морено из Марселя, у которого великолепное поместье, но пускают туда только по рекомендации. Буду очень рад, если Вы раздобудете мне таковую.
88
Бордигера,
28 января 1884 г.
Дорогой господин Дюран-Рюэль,
Ваше письмо благополучно дошло до меня. Вот мой адрес: Английский пансион, Бордигера. Буду рад получить обещанную сумму. Благодарю Вас за перевод г-же Гошеде, которая сообщает мне очень неутешительные новости: в Верноне давно уже свирепствует эпидемия брюшного тифа, а теперь она так усилилась, что оттуда вывели гарнизон, и оставлять там детей опасно. Г-жа Гошеде, естественно, очень встревожена, тем более что я в отсутствии; у меня на душе тоже неспокойно. Будем надеяться, что в Живерни, где такой здоровый воздух, все обойдется благополучно. Напишите в следующем письме, сможете ли вы раздобыть для меня какую-нибудь вещь Мане. Мне нужен также адрес Дюбура, позолотчика: я хочу, чтобы к моему приезду меня ждали готовые рамы.
Далее, не забыли ли Вы о рекомендательном письме к этому г-ну Морено из Марселя? У него растут самые великолепные в Бордигере пальмы — изумительный мотив! Ренуару я написал и больше не делаю тайны из своего пребывания здесь. Я хотел только приехать сюда в одиночку, чтобы свободно отдаваться своим впечатлениям. Работать вдвоем всегда плохо.
Я очень доволен: местность с каждым днем становится все красивее, и я работаю с утра до вечера; думаю, что и Вы останетесь довольны мной.
89
Бордигера,
5 февраля 1884 г.
Дорогой господин Дюран,
… Получил превосходное рекомендательное письмо к г-ну Морено, который оказал мне самый теплый прием: [мне] вручен ключ и разрешено бывать в поместье, когда заблагорассудится, а в поместье, как я и предполагал, виды такие, о каких только может мечтать художник.
Работаю я все больше и лучше, чем вначале. Словом, и я доволен, и Вы будете удовлетворены.
90
Бордигера,
9 февраля 1884 г.
Дорогой господин Дюран-Рюэль,
… Вы спрашиваете, доволен ли я Бордигерой. Да, причем все больше и больше восхищаюсь ею и много работаю.
Ожидаю от Вас письма с ответом на многочисленные мои вопросы и просьбы.
Не знаю, удовлетворены ли Вы распродажей Мане, но то немногое, что я о ней узнал, кажется мне не особенно обнадеживающим. Жду более подробных сведений.
92
Бордигера,
11 марта 1884 г.
Дорогой господин Дюран-Рюэль,
Извините за то, что стал редко писать: все собираюсь взяться за перо, но к вечеру так устаю, что откладываю корреспонденцию на завтра. Сейчас льет дождь, что, к счастью, случается нечасто. Вот я и пользуюсь случаем, чтобы написать Вам несколько строк и вкратце познакомить Вас с тем, чем сейчас занят. Работаю бесконечно много. Сначала дело шло мучительно трудно, да и погода была очень неустойчивая; словом, я порядком помучился и кое-что написал плохо, хотя кое-что, по-моему, недурно. Это, вероятно, вызовет негодование противников голубого и розового, потому что я стараюсь передать именно эти тона, этот феерический свет, а те, кто не видел здешние края или не сумел их рассмотреть, несомненно поднимут крик о неправдоподобии, хотя я еще далек от подлинной господствующей здесь великолепной гаммы — от светло-серого до ярко-красного; местность с каждым днем все более восхитительна, и я в восторге от нее. Признаюсь, однако, что не без удовольствия вернусь к детям: не говоря уже о том, что иногда я очень устаю от чрезмерной работы, одинокая жизнь в гостиницах начинает меня тяготить. Когда работаю — еще ничего, а вот по вечерам становится грустно. К тому же ребятишки тоже скучают без меня. К счастью, они здоровы, и г-жа Гошеде заботится о них, не жалея сил.