Не могу Вам послать ни одного «Лондона», потому что работа, которой я сейчас занят, требует, чтобы у меня перед глазами была вся серия; кроме того, признаюсь честно: ни одно из этих полотен окончательно не завершено. Я работаю одновременно над всеми ними или над значительной частью их и еще не знаю, сколько я смогу выставить, так как то, чем я сейчас занят, — сложная штука. Сегодня я удовлетворен, а завтра мне опять ничто не нравится; но, разумеется, кое-что недурное все же есть. Кстати, не будете ли Вы любезны порыться в своих каталогах и выяснить, сколько полотен фигурировало на моей последней выставке — я имею в виду «Кувшинки». Из этого числа я и буду исходить.
273
Живерни,
10 мая 1903 г.
Дорогой господин Дюран,
Мое молчание, вероятно, наводит Вас на мысль, что я наконец удовлетворен своей работой и вскоре появлюсь у Вас вместе с полотнами. Увы, дело обстоит не так. Я выбился из сил и разочарован еще больше, чем обычно, хоть и не перестаю работать; но больше всего мне нужно сейчас отдохнуть, пока не наступит хорошая погода и я не начну вновь писать с натуры. Это будет мое последнее усилие, и оно покажет, годен ли я еще на что-нибудь или нет. Сейчас основное — перестать надрываться над «Лондонами», о которых я не желаю даже думать. Вы тоже не думайте и не заговаривайте со мной о них; если ж Вам хочется иметь только их, сообщите, сколько я Вам задолжал, и я немедленно расплачусь, а все дела отложим на потом, когда — вернее, если — мне удастся сделать что-нибудь хорошее.
275
Живерни,
5 ноября 1903 г.
Дорогой господин Дюран,
… Все эти события, вкупе с отвратительной погодой, которая стояла летом, не слишком благоприятствовали моей работе, хотя все лето, в перерывах между ливнями, я надрывался у мольберта, но это были только этюды и поиски, хотя, как мне кажется, они тоже принесут плоды. Поскольку мы с Вами давно не виделись, должен Вам сказать, что все эти месяцы, как, впрочем, и всегда, я отказывался продавать кому бы то ни было свои виды Лондона; а так как мне с ними не дают покоя и я уже начинаю ощущать дурные последствия своих постоянных отказов, я был бы очень рад узнать, каковы Ваши намерения на этот счет. Не могу же я вечно отвечать, что эти полотна обещаны Вам.
Кроме того [боюсь], как бы Вы по той или иной причине не изменили своего решения.
Итак, будьте добры, ответьте, а заодно сообщите, что у Вас нового.
278
Живерни,
2 марта 1904 г.
Дорогой господин Дюран,
Получил Ваше письмо, равно как приложенный к нему чек на десять тысяч франков. Благодарю Вас за него, но предпочту воспользоваться им лишь после того, как Вы объясните мне смысл своего письма.