292
Живерни,
12 февраля 1905 г.
Дорогой господин Дюран,
Напрасно Вы уделяете так много внимания тому, о чем сообщаете мне. Все это свидетельствует лишь о недоброжелательности и зависти и оставляет меня совершенно равнодушным. Я не знаю г-на Ротенштейна, а г-на Элигзендера и подавно; мне знаком только г-н Гэррисон, которому Сарджент поручил заказать для меня небольшую фотографию «Парламента», хотя я ею и не воспользовался. Но это же пустяки: то, как написаны мои «Соборы», виды Лондона и другие полотна — с натуры или не с натуры, никого не касается и не имеет никакого значения. Я знаю множество художников, пишущих исключительно с натуры и тем не менее создающих нечто отвратительное. Вот что следовало Вашему сыну ответить этим господам. Главное — результаты.
293
Живерни,
13 февраля 1905 г.
Дорогой господин Дюран,
Поразмыслив над тем, что Вы написали мне в субботу, я был бы не прочь сообщить Сардженту, который ждет от меня ответа, о том, как ведут себя по отношению ко мне кое-какие его друзья; но, разумеется, я ни словом не намекну, что эти сведения поступили ко мне от Вас или Вашего сына, а свалю все на одного моего приятеля. Мне думается, будет неплохо, если г-н Гэррисон узнает, что я в курсе его махинаций. Никому, конечно, не возбраняется иметь свое суждение о моем творчестве и критиковать его, но совсем другое дело — распространять обо мне подобные небылицы. Это тем более некрасиво, что я с симпатией отнесся к г-ну Гэррисону, а он, со своей стороны, тоже принял меня очень любезно. Что касается остальных, то есть гг. Ротенштейна и Элигзендера, которых я вовсе не знаю, то я очень просил бы Вас написать мне, кто они такие — художники, маршаны или любители, чтобы я не попал впросак, когда буду писать Сардженту. Как я уже объяснил Вам вчера, разговоры этих господ никак не могут отразиться на моем творчестве, и нужно очень плохо знать меня и мой творческий метод, чтобы заявлять подобные глупости.
Буду также рад узнать, сколько раз Сарджент побывал на Вашей выставке и не заметил ли Ваш сын легкой враждебности с его стороны, так как о многих из нас Сарджент пишет мне в таких странных выражениях, что я невольно спрашиваю себя, а не смотрит ли он на наш успех завистливыми глазами. Впрочем, я еще раньше знал, что в Лондоне существует группа художников, враждебно настроенная к французскому искусству и к Вашим, равно как и моим, замыслам насчет выставки, но ей все равно не помешать нашему успеху, который ежедневно констатируют газеты. Из них я узнал, что состоялось совещание на предмет покупки какой-либо картины одного из нас. Как Вы думаете, выйдет из этого что-нибудь?