5 картин Мане были приобретены по следующим ценам: «Женщина с вишнями» (№ 31 в книге Дюре) — 450 фр.; «Тореадор» (№ 33 там же) — 650 фр.; «Женщина с попугаем» (№ 88) — 700 фр.; «Нищий» (№ 66) — 800 фр.; «Посадка на корабль в Булони» (№ 114) — 315 фр. Таким образом, за эти вещи было получено гораздо меньше, чем я сам дал за них Мане в 1872 г.
Все 12 полотен Клода Моне были очень красивы. Именно картины этого периода творчества Моне пользуются сейчас особенным спросом и стоят особенно дорого. А тогда они были проданы по следующим ценам: 200, 105, 250, 505, 60, 250, 175, 165, 210, 62, 95 и 130 фр. Среди них находился «Вид площади Сен-Жермен л’Оксерруа», который несколько лет тому назад был куплен у нас г-ном фон Чуди для Берлинского музея.
13 работ Сислея были проданы за 101, 82, 140, 105, 21, 200, 136, 105, 251, 175, 40, 40 и 93 фр. В их числе была одна из сцен наводнения в Марли, пользующихся сейчас таким спросом. Позднее я продал ее г-ну Камондо.
За последние три года я понес такие потери, что бремя их исключало для меня возможность поддержать цены на произведения моих друзей. Фор приобрел некоторое количество их, но если бы в аукционе принял участие я, это лишь еще больше разозлило бы публику, толпившуюся в залах и встречавшую дикими воплями появление на аукционном столе каждой новой картины. В довершение ее ликования оценщики несколько раз поворачивали эти полотна, которые не потрудились даже обрамить, тыльной стороной к зрителям: тогда можно было утверждать, что произведения импрессионистов одинаково понятны что с лицевой, что с задней стороны холста.
В том же 1878 г., пытаясь пробудить у публики сочувствие к участи старого и больного Домье, который не мог уже работать и поэтому впал в нищету, его друзья и почитатели устроили в моей галерее его ретроспективную выставку. На ней были представлены 94 картины, 139 акварелей и рисунков, несколько гипсов и 34 бюста, выполненных художником для Филипона, а также полное собрание лучших его литографий. Каталогу было предпослано предисловие Шанфлери. Эта примечательная выставка живо заинтересовала подлинных любителей, но не имела никакого успеха у публики. На следующий год бедный Домье умер, оставив ряд неоконченных картин и много эскизов, которые бесчестным спекулянтам удалось за смехотворно малую сумму выманить у вдовы покойного. Кое-как подрисовав эти вещи, спекулянты сбыли затем большинство их по очень высокой цене. Часть их фигурировала на распродажах, устроенных после кончины художника.
Несмотря на свое затруднительное положение, я нашел случай во всеуслышание заявить о неизменной любви, которую питал к великим художникам нашей прекрасной школы 1830 г., так неудачно именуемой теперь за границей Барбизонской.