Таковы, например, обвинения, на которые опираются противники импрессионистов. У одних импрессионистов спрашивают, почему они выбрали именно тот, а не иной сюжет; всем импрессионистам в целом вменяют в вину тональность, в которой они работают. Те, кто выдвигает такие обвинения, превышают данное им право судить. Нельзя требовать от художника отчета в выборе сюжета и палитры, равно как поэт не обязан объяснять, почему он выбрал определенный стихотворный размер, а романист — определенную тему для романа. Важно лишь, чтобы произведение было прекрасно, а какими средствами это достигнуто — не имеет значения. Каждый живописец, соответственно особенностям своего видения, пользуется своей индивидуальной палитрой и, в зависимости от склада ума, отдает предпочтение определенным сюжетам. Публика судит о его замысле лишь по результатам: она не должна заходить дальше под страхом поставить себя в смешное положение…
Тем, кто заявляет перед картинами гг. Моне, Ренуара или Писсарро: «Рембрандт и Рейсдаль так не писали», можно возразить только одно: если бы наши современники импрессионисты писали, как Рембрандт и Рейсдаль, они были бы жалкими и достойными презрения плагиаторами. Плагиат не ограничен определенной эпохой: украсть какой-нибудь тон у Веласкеса или украсть его у Делакруа все равно значит совершить низость…
И все-таки импрессионистов упрекают в том, что они индивидуальны, хотя именно в этом их главное достоинство. Возмущаться людьми, живущими независимо, и восхвалять паразитов — не значит ли это выворачивать логику наизнанку?..
Встречаются и такие, кто полагает, что художники-импрессионисты просто оригинальничают, чтобы удивить публику и позабавить галерку. Такое заблуждение еще более необъяснимо. Да разве станут художники столько лет подряд вести ожесточенную и невыносимо тяжелую борьбу только для того, чтобы поразить кучку ротозеев? Это было бы смешно, глупо, пожалуй, даже хуже, чем смешно и глупо! Когда я вспоминаю, что среди распространяющих подобные выдумки есть и художники, мне становится жалко этих бедных людей. Я утверждаю, что каждый подлинный художник всегда искренен; в своих произведениях он показывает, на что он способен, и, если они плохи, то это не его вина: он просто не может написать их лучше или иначе. Именно так дело обстоит с импрессионистами: их произведения — результат пережитых ими ощущений, и я не понимаю, как их коллеги-живописцы могут хотя бы на минуту ставить под сомнение искренность того, что показано на улице Лепелетье.
Ж. Ривьер
Предстоящий Салон