7
[Эстак],
вторник, 14 февраля 1882 г.
Дорогой господин Дюран-Рюэль,
Вот уже больше недели я лежу в постели с отчаянным гриппом и все жду, когда же я наконец пойду на поправку.
Пришлите мне, пожалуйста, еще немного денег — я совсем на мели. Будет лучше всего, если пришлете пятисотфранковый билет — так удобнее.
9
Эстак,
24 февраля 1882 г.
Дорогой господин Дюран-Рюэль,
Если бы Вы устраивали выставку на площади Бастилии или в каком-нибудь еще более мерзком месте, но были бы при этом полновластным ее хозяином, я, ни минуты не колеблясь, сказал бы Вам: «Берите все мои картины, с Вами я готов пойти даже в пекло».
Однако сейчас дело обстоит совершенно иначе. Мне хочется верить, что Вы лично не имеете никакого отношения к странной комбинации, в которую хотят втянуть Вас и в которую я ни за что не впутаюсь. Скажу, не преувеличивая, что выставка, устраиваемая этими господами, была задумана и организована без моего ведома, что со мной заговорили о ней лишь в последний момент, когда обнаружились пустые места, и что во время предыдущих выставок Независимых никто не обращался ко мне за содействием… вернее, никто не приставал ко мне!
Сейчас я ломаю себе голову, пытаясь понять, что заставило вспомнить обо мне…
Впрочем, я не намерен продолжать в том же тоне… Может создаться впечатление, что я жалею о том, о чем жалеть вовсе не следует. Это было бы крайне огорчительно, ведь я так рад, что меня оставили в покое.
Я согласился бы выставиться с Моне, Сислеем, мадемуазель Моризо и Писсарро, но только с ними.
Впятером или вшестером, считая неуловимого Дега, мы могли бы устроить выставку, которая имела бы интерес с художественной точки зрения.
Но я готов поручиться, что Моне первый откажется вступать в игру с этими господами.
Итак, резюмирую: я категорически отказываюсь участвовать в этой комбинации, о которой, к тому же, мне ничего не известно.
Повторяю, однако, что если Вам лично нужны мои полотна, я готов предоставить их в Ваше распоряжение.
Заканчивая, выражаю уверенность, что рано или поздно Вы согласитесь со мной, так как лишь по доброте душевной Вы взялись передать мне предложение и сами выбранили бы меня потом, если бы я его принял всерьез и ответил согласием.
10
Эстак,
26 февраля 1882 г.
Дорогой господин Дюран-Рюэль,
…Утром отправил Вам следующую телеграмму: «Картины, полученные от меня, Ваша собственность, не вправе мешать Вам распоряжаться ими, но выставляться не намерен».
Эта короткая фраза полностью выражает мою точку зрения.
Таким образом, я ни при каких обстоятельствах не буду участвовать в комбинации Писсарро — Гоген и ни одной минуты не желаю числиться в рядах группы так называемых Независимых.