Но, несмотря на все ее ухищрения, Людовик XV хранил верность герцогине де Шатору и только иногда посылал мадам д’Этиоль в подарок дичь.
Жанна Антуанетта же начала охоту за высочайшей дичью, еще когда прежняя фаворитка властвовала над королем и ревниво оберегала свое владычество. Однажды герцогиня де Шеврез рассказала Людовику XV об очарованной его величеством лесной фее. Де Шатору услышала, незаметно подошла и наступила де Шеврез на ногу так сильно, что та едва не потеряла сознание.
Однако в 1745-м могущественной соперницы не было уже в живых. Оставалось победить других претенденток на вакантное место. На свадебных торжествах дофина мадам д’Этиоль предпринимает решительное наступление. Бал-маскарад… В Людовика XV летит стрела, запущенная маской в костюме Дианы. Казалось бы, его сердце серьезно ранено прекрасной охотницей. Но понадобились еще многократные напоминания о Диане родственника Жанны Антуанетты, камердинера короля, чтобы Людовик после нескольких интрижек с другими дамами, наконец, в апреле 1745 года пригласил ее во дворец и, главное, в свою спальню.
Однако и теперь положение мадам д’Этиоль еще не прочно. Двор в ужасе. Фаворитка короля должна быть высокого, аристократического происхождения, а не такого сомнительного, как эта буржуазна… Громче всех протестует «осел Мирепуа», кричит, что выскочка славится еще и вольнодумством.
Но недаром мадам д’Этиоль отличалась не только красотой, а и умом. В начале мая король собрался опять на поле сражения, в Фландрию. Она не последовала неудачному примеру своей предшественницы, герцогини де Шатору, не сопровождала его величество в военный лагерь, но осталась его ждать в Версале. Расчет был точен. Разлука разожгла страсть короля. Когда он после победы над австрийцами и англичанами вернулся, тут же отвел Жанне Антуанетте покои Шатору во дворце и пожаловал ее титулом маркизы де Помпадур, чем и ввел в сан главной и официальной фаворитки.
Вольтер же, как придворный историограф, должен был написать поэму в честь победоносной битвы при Фонтенуа. Литературная ценность этого произведения придворной поэзии невелика. Не историческая правда, не идея — одна лишь лесть водила пером автора. Но, однако, подобная поэма требовала и большой искусности. Нужно было назвать в звучных стихах не менее ста имен главных участников сражения, отпустить каждому из них по комплименту и при этом не забывать беспрестанно возвращаться к прославлению короля, под чьим водительством была одержана такая блистательная победа.
Если верить Стендалю, рассказавшему этот исторический анекдот в статье «Шекспир и Расин», трудно представить себе что-нибудь более забавное, чем битва И мая 1745 года. Ну и посмеялись же над рассказами о ней Вольтер с друзьями!