Прочтем отрывки, исключенные Вольтером из «Философических писем». (Они были напечатаны потом в собрании сочинений под условным названием «Письма Месье *****».)
Первое «письмо», скорее всего, должно было быть началом книги. Герой только что, в мае 1726 года, приехал в Англию. Народное гулянье в окрестностях Гринвича, куда причалил корабль, приводит его в восторг. Лица гребцов на Темзе выражают «сознание свободы и благосостояния». О благосостоянии говорят и их костюмы. Все девушки кажутся Вольтеру и его спутнику, дипломатическому курьеру, благодаря «живости и довольству» миловидными и изящными. Негоцианты непринужденны и гостеприимны. Действительно, земля обетованная, земной рай… Французу кажется, что он перенесен во времена Олимпийских игр, прекрасное детство человечества. «Весь народ здесь всегда весел, все женщины прекрасны и ожив-ленны, небо Англии всегда ясно и чисто, здесь думают только об удовольствиях».
Но прав немецкий ученый Вильгельм Гирнус: «Начав с иллюзий, Вольтер еще в молодости быстро от них отказался». Именно это произошло уже в первый день, проведенный им в Англии: посетив некий светский салон, сразу убедился, что и хозяева его и гости презирают простой народ. Где же равенство? Вопрос не задан прямо, но подразумевается. Господство той же частицы «де», от которого он бежал, неприятно поражает Вольтера, причем так скоро и на другом берегу Ла-Манша. Кроме того, здесь нет и изысканности, утонченности нравов французского высшего света. Вместо них — чопорность и манерность. К. С. Державин в своей монографии заметил, что в описании этого салона Вольтер предвосхитил «Школу злословия» Шеридана. Он прав. Читаем: «Дамы были натянуты и холодны в обращении, пили чай и шумно обмахивались веерами. Они или не произносили ни слова, или принимались кричать все сразу, понося своих ближних».
Так начинается неприязнь Вольтера к английским лордам, не меньшая, чем к французским сеньорам.
У меня нет точных доказательств, но это мог быть и салон Болингброков — ведь у них он провел первую ночь в Лондоне. Продолжение «письма» Державин называет написанным в диккенсовских тонах. Разочаровавшись в английских аристократах, Вольтер спешит в Сити. Что же он видит здесь? Грязное, плохо обставленное и слабо освещенное кафе, где дурно обслуживают клиентов. Сами же клиенты, для которых это кафе служит местом деловых свиданий, — нелюбезные и невоспитанные, сосредоточенные лишь на своих интересах и скучные коммерсанты. Они равнодушно, как любую малозначительную новость, обсуждают самоубийство молоденькой девушки Молли, бритвой перерезавшей себе горло. «Что же сделал ее жених?» — взволнованно спрашивает Вольтер. «Купил эту бритву», — деловито и безразлично отвечает один из посетителей.