— Знамя вижу! — ответил я.
И снова, если давать ответ на вопрос: «Кто же был первым?» (а вопрос этот вызывает подчас чрезмерно повышенный интерес), я бы ответил: «А так ли уж это важно? Играют ли здесь роль минуты и секунды? Важно, что каждый стремился быть первым и делал всё, чтобы быть им, не прячась за спины товарищей». Первыми были в полном составе рота Петра Греченкова, группа Ивана Лысенко и рота Ильи Съянова».
О знамени Военного совета Зинченко своему командиру сказал неправду. Знамя № 5, как утверждают исследователи, в Рейхстаг по неизвестной до сих пор причине так и не попало. Как его мог видеть генерал Шатилов? Что касается проблемы «Кто же был первым?», то здесь можно согласиться с генералом, что действительно не столь и важно, это же не спортивные соревнования на скорость и ловкость, когда победу решают минуты и секунды. Но почему одних наградили обещанными «Золотыми Звёздами», а другим дали утешительные ордена? Финал с награждением решили по-чиновничьи, не по-солдатски. Исковеркали многие судьбы. Наплевали в души.
О роте Съянова Шатилов тоже написал неправду. Согласно документам и свидетельствам Съянов в 14.30 ещё был в санчасти, куда его доставили после ранения. И роту свою привёл к Рейхстагу много позже. Рота состояла в основном из только что освобождённых узников тюрьмы Моабит. Их подкоромили, переодели, дали оружие и — вперёд. Пополнение рвалось в бой: желание отомстить за свои унижения и страдания были высокими. Но сплочённости, а следовательно, слаженности в бою у роты не было.
Видеть Знамя Победы, поставленное у колонны, «справа от входа», со своего НП Шатилов не мог. Выходит, генерал всё уклонился от истины. Сплошная ложь! Вот и мучился потом всю жизнь, допустив однажды малодушие и пойдя на поводу и у обстоятельств и у заинтересованных людей.
Основная тяжесть штурма, а затем и зачистки помещений, в том числе и подземелий Рейхстага, легла на роты 674-го стрелкового полка. Генерал Шатилов, следуя новой версии штурма Рейхстага, и это утаил!
Из воспоминаний подполковника А. Д. Плеходанова: «Около 16 часов, когда огонь несколько стих, ко мне на НП пришёл полковник Зинченко с телефонным аппаратом через плечо. Он был не один, со своей боевой подругой Зиной. Они принесли бутылку шампанского и торт. Поздравили меня с победой.
Вскоре мне снова позвонил В. Шатилов. Он приказал подготовиться к третьей атаке, спросил, не могу ли я во время нового штурма перенести свой наблюдательный пункт в Рейхстаг. Я ответил, что делать это ещё рано. Справа атакуют немцы на танках, левее — бьют их артиллерийские орудия. Да и вообще вся площадь перед Рейхстагом сильно простреливается. А если мне и удастся перенести свой НП с Рейхстаг, то руководить боем будет невозможно. Мы можем оказаться отрезанными и потерять Рейхстаг.