Войти в Президиум Верховного Совета СССР с предложением об отмене награждения артистки Руслановой, а также других артистов…»
Из этого документа вырисовывается несколько иная картина награждения Руслановой.
Как известно, маршал Жуков ордена Отечественной войны не имел. А потому снимать с груди свой орден и вручать его Руслановой он попросту не мог. Но мог вручить орден как командующий войсками фронта. От имени Президиума Верховного Совета СССР. При этом, как это случалось не раз, мог позаимствовать, разумеется на время, орден у кого-нибудь из подчинённых офицеров. Возможно, так оно и произошло. А повторно, когда её включили в список «группы артистов в количестве 27 человек», орден вручили торжественно и уже тот, который соответствовал документам. Ордена, как известно, все номерные. Чужой не вручишь. Разве что для публики, временно.
По нынешним временам, кампания по лишению Руслановой ордена выглядит просто смешной.
Да и сама интрига, так жестоко задевшая Русланову как артистку, человека творческого, ранимого, проистекала не только из «дела Жукова». Её истоки крылись и в той зависти, которую испытывали некоторые коллеги великой певицы, приближённые к вождю через его ближайших помощников. Процедура отъёма ордена и последующий арест с попыткой приладить на шею нашей героини бирку скупщицы бриллиантов в голодающем Ленинграде, этакой алчной корыстолюбицы, набивающей чулок золотом и бриллиантами в то время, когда народ умирает от голода и нуждается в самом необходимом, должны были растоптать её именно как певицу, закрыть ей навсегда путь на сцену, к народу. Певицу хотели лишить не столько свободы, сколько главного её достояния — голоса.
Но тогда, в первых числах мая 1945 года, Русланова не думала ни о чём подобном. Она была счастлива вместе со своим мужем, который триумфально вошёл в Берлин во главе своего гвардейского корпуса. Вместе с солдатами других частей. Вместе со всей Красной армией. И со всем советским народом.
В те дни она выступала много. Был дан концерт у Бранденбургских ворот. Пела она по всему Берлину. «Валенки», «Катюша», «Липа вековая», «Степь да степь кругом…» звучали не только в расположении войск 1-го Белорусского фронта. Патефонные пластинки крутили солдаты и 1-го Украинского маршала Конева, и 2-го Белорусского маршала Рокоссовского, и всех других фронтов.
После концерта на ступеньках Рейхстага, как говорят очевидцы, певицу попросили сделать надпись на стене. Её подвели к той части, где стояли автографы солдат, первыми ворвавшихся в город. Так рядом с именами воинов, которые ставили последнюю точку в самой долгой и самой жестокой войне XX века, появилось имя гвардии певицы Руслановой.